Странное наследство
Шрифт:
– Эй ты, парень! Будь осторожен. Наш шериф вряд ли озабочен тем, чтобы поймать Гарриет Табмен. Но он знает, что за голову миссис Табмен обещаны сорок тысяч долларов. Многие не прочь обзавестись подобным капитальцем!
– темнокожий чистильщик обуви озабоченно замахал Оливии своими черными, лоснящимися щетками.
Оливия поспешила смешаться с толпой, привлекать внимание к своей персоне она вовсе не собиралась. Однако смятение в толпе было спровоцировано. Леди со служанками, нагруженными тяжелыми корзинами, спешно покидали рыночную площадь, пристально и с подозрением поглядывая на парней, одетых так же, как Оливия, в индейские замшевые
Оливия не обратила внимания на двух хмурых парней, пристроившихся ей вслед неподалеку от коновязи. Когда она решила забежать в бакалейную лавочку и галантерейный магазин, парни последовали вслед за ней, но в помещение не вошли, оставшись на улице и поджидая ее появления с покупками.
В бакалейной лавочке она купила себе цукатов, пакетик молотой ванили, баночку меда и большой пакет изюма без косточек. Клерк с приветливой улыбкой обслужил деревенского подростка, немного удивляясь:
– Вы, молодой человек, еще сладкоежка? Сколько же вам лет? Не пора сменить вкус?
– Завтра исполняется восемнадцать!
– Продавец благожелательно усмехнулся, а Оливия продолжала: - Я покупаю сладости для именинного пирога и ванильного пудинга. Все должно получиться, как было во времена, когда еще жила моя бабушка.
– Не хотите приобрести набор свечей для именинного пирога?
– продавец вынул из-под прилавка яркую коробку, наполненную разноцветными маленькими свечками в подсвечниках из цветной жатой фольги. Оливия чуть не выдала себя, изумленно уставившись на это крохотное праздничное чудо, а продавец подумал о том, что так изумляться и радоваться может только девочка-подросток или совсем юная девушка. Оливия же не преминула заметить:
– Когда-то бабушка втыкала свечки в мой именинный пирог!
– и, вспомнив о совсем недавней смерти милой сердцу Абигейл Гибсон, она вздохнула, вытерла глаза тыльной стороной ладошки и тут же попыталась оправдаться: - Простите мои слезы, мистер. Бабушка умерла недавно, еще и двух месяцев не миновало со дня ее смерти.
Продавец посмотрел на клиента с сочувствием:
– Сожалею. Видимо, она очень любила вас, молодой человек. Возможно, вы были у нее единственным утешением в старости?
– О, да. Теперь я остался совершенным сиротой.
– Для сироты ты уже достаточно взрослый, малыш, - неожиданно продавец перешел на <ты>, почувствовав, что мальчик доверчив, точно совсем юная девушка.
– У тебя есть опекун? До тех пор, пока ты станешь совсем взрослым?
– Есть… Бернард Дуглас, мустангер. Почему-то бабушка выбрала мне в опекуны этого грубияна! И совсем скоро я стану владельцем ранчо <Клин Крик>, мистер, - не удержавшись, Оливия недовольно поморщилась.
– Поздравляю! Это уважаемый и честный джентльмен, - горячо вступился за Дугласа продавец.
– Он грубоват, это правда, но честен и порядочен. Многие девушки мечтают о таком муже, как Берни Дуглас. Не вздумай, малый, сбежать от него. Жизнь на Западе такая трудная, что пропадешь! Ты находишься под надежной защитой. Берни Дугласа боятся даже мексиканские повстанцы, с окончания войны засевшие по лесам и каньонам.
– А что, мексиканцы все еще не смирились с договором?
– Оливия испуганно уставилась на парня своими синими глазами.
– И случается, разбойничают? Вы, мистер, знаете такие случаи?
– Недавно сожгли постройки на ранчо <Сан Хуан>! Увели коней и вырезали всю семью переселенцев, а заодно и партнеров нового
– Господь Милосердный! А может, это не мексиканцы?
– Оливия растерялась и разволновалась. Как же теперь она вернется домой? До ранчо полчаса пути верхом, но Лили уже не побежит так быстро, как бежала сюда.
– Не подскажете, сэр, где можно купить какое-нибудь оружие? Я умею с ним обращаться!
– неподдельный ужас охватил ее. Мало того, что приходится терпеть разные ужасные сцены дома, так теперь опасность, возможно, угрожает ей из-за какого-нибудь куста, поворота дороги или скалы!
– Возможно, в оружейном магазине мистера Мэтью Остина можно что-нибудь подобрать, малыш… Как же ты осмелился отправиться в дорогу один и без оружия?
– ужаснулся продавец и протянул бумажные пакеты Оливии, которая рванулась к выходу, чуть было не забыв о покупках: - Твои пакеты! Спасибо за покупку!
Схватив упакованные сладости и засунув их в переметную сумку, девушка выбежала из бакалейной лавки, не оглядываясь. Было страшно оставаться наедине со скучающим продавцом. Он с таким удовольствием нагонял на нее ужас, быть может, оттого, что в лавочке в этот час не было покупателей и больше не с кем оказалось переговорить. Но, возможно, он в чем-то был прав. Опасность существовала для глупого юного путешественника, а уж для путешественницы - и подавно.
– Бабушка, милая бабушка, как ты была права. Права в том, что только рядом с мистером Берни Дугласом мне ничего не угрожает… - шептала Оливия, готовая зарыдать. Зачем, зачем она покинула надежный дом на ранчо? И миссис Мартин тоже была права. Обошлись бы простым пирогом с яблочным джемом, без цветных свечек и цукатов, без изюма.
И сто раз прав Берни Дуглас, когда считает ее наивным и глупым ребенком, готовым довериться первому встречному. Может быть, заночевать в Смоки-Хилл? Но где? В гостинице? На дорогой отель, где бы обеспечили уважительное отношение к ней, пятидесяти долларов не хватит, а в дешевых номерах опасно. Отправить Лили одну домой? Но если кобыла вернется на ранчо без нее, что подумают люди, ставшие ей, Оливии, близкими? А Рони Уолкотт? Он же сойдет с ума! Помчится ее искать в Смоки-Хилл и даже не отдохнет после тяжелого дня. И ей опять попадет от Берни и Рони за самоуправство. Рони ведь дал слово отцу Оливии, что не будет спускать с нее глаз. А миссис Лиззи получит неприятный выговор от обоих покровителей Оливии. И все только лишь потому, что ей захотелось приготовить для всех настоящий именинный пирог. Дождалась момента, когда осталась без надлежащего присмотра Берни Дугласа, и влипла в очень неприятную историю.
Нет, пока еще не влипла. Но теперь необходимо принять какое-то решение. Да, конечно, она сплоховала, что не взяла с собой в дорогу карабин и хотя бы дюжину-другую патронов. Но хватит ли у нее денег, чтобы приобрести хоть что-нибудь из оружия?
Она шагала по главной улице Смоки-Хилл и поглядывала по сторонам, рассматривая витрины и то, что в них выставлено. На них все пестрело от товаров, но пирожные и конфеты в кондитерских и кафе не привлекали ее внимания. Она больше любила сухие печенья, фруктовые цукаты и засахаренные орехи, и их здесь тоже было великое множество: в жестяных банках и картонных коробках. Великолепный английский чай из восточных колоний - дорогой и подешевле, вразвес и расфасованный. Отборные изюм и курага без косточек. Тростниковый сахар и канадский кленовый сироп, английская карамель и испанский мармелад…