Странствующий

Петров Александр

На миг распахиваются небеса, и становится видимым множество ангелов Божиих, взирающих на лицо Марии. Малейшее движение Богородицы волнами пробегает по всем ангельским чинам. Светозарные ангелы трепещут от легкой печали, отражающейся на прекрасном лице от горя, и веселятся радостному умилению, когда Она целует Дитя.

Прекрасная и пречистая, обрадованная и пораженная горем, такая близкая и непостижимая в величайшей радости материнства и бесконечной печали вселенской скорби. Ты богоподобным молчанием покрыла царственные тайны Своего земного пути. Молчаливая Страдалица наша! Матерь Господа моего, Мать всех матерей и моя Мати! Подними свои дивные глаза, полные слез, взгляни на меня, недостойного.

Ты видишь, Пречистая, я готов умереть за Тебя, я готов дорогой лечь под копытца Твоего ослика, готов стать платком, впитывающим слезы Твои бесценные…

В эту секунду из скальных укрытий со свистом и гиканьем, с воплями и дикими гримасами выскакивают на дорогу и окружают Святое семейство разбойники. Я порываюсь выбежать из своего укрытия и броситься спасать, защищать, драться; а если нужно, то и телом своим заслонить 3/4 но твердая рука Ангела удерживает меня, снова прижимая к теплому базальту. Я здесь только созерцатель. Лишь прозрачная тень испуга проносится по лицу Марии, и руки ее прижимают Дитя к груди, но ручка Младенца легонько касается материнской щеки 3/4 и кроткий покой сходит на лик Пречистой. Младенец поворачивается личиком к разбойникам и взгляд Его безмя­теж­но устремляется на одного из них, самого сурового, сильного и спокойного.

Что я вижу! Как вместить человеку это? Детские округлые глазенки 3/4 и такая Божественная мудрость властного взгляда Царя на Неприступном троне Материнских объятий. Младенец молчит, лишь крохотные розовые пальчики едва заметно перебирают тонкое бежевое сукно на предплечьях Матери. Солнечные лучи освещают личико Младенца, а кажется, что оно само ярче солнца освещает все вокруг.

Суровый разбойник от взгляда Младенца, от небесной сияющей красоты Его, от нечеловеческой кротости Девы 3/4 сначала каменеет, потом бросается на подельников и сильными руками отбрасывает от Семейства за свою широкую спину. Зная, что атаман за ослушание может свернуть голову, они затихают, во все глаза наблюдая за событиями. А разбойник качает огромной дремучей головой, белозубо улыбается и грубые уста его изрекают необычные слова:

3/4 О, если бы даже Сам Бог сошел на землю, то и Он не был бы прекраснее этого Младенца.

Лицо Марии озаряется тишайшей радостью и Она произносит:

3/4 Придет время, и это Дитя щедро возблагодарит тебя, добрый человек.

 Что за голос! Такого мелодичного, кроткого, ласкового голоса никто не слышал на земле. Итак, происходит великое преображение разбойника. Он так же груб и страшен, но в будущем уже совершается его покаяние на Кресте Голгофы, где ему обещано нынешним Младенцем восхождение в Царство Небесное.

Дитя переводит взгляд на окаменевшего Иосифа, тот приходит в себя и дергает поводья. Под зачарованное молчание Святое семейство продолжает путь. И скрывается за серой каменной горой.

3/4 Ангел, 3/4 спрашиваю, потрясенный, 3/4 почему я видел Пречистую Богородицу?

3/4 Ты хотел увидеть идеал возлюбленной.

3/4 Я просил увидеть мой идеал.

3/4 Пресвятая Богородица и есть твой Идеал. Другого идеала жены в твоей жизни не будет. Пречистая Царица для тебя 3/4 всё!

Старец

3/4 Страннички, 3/4 слышу голосок старца, 3/4 пойдемте, поговорим.

В келье старца угол увешан иконами. Мирно теплятся три лампадки красного стекла, отбрасывая теплые блики на стены. На полках, столе, в

шкафу 3/4 множество книг. Старец садится за стол в кресло, мы с Валерием рассаживаемся напротив.

3/4 Значит, странничаем. Так. Готовьтесь к Причастию.

Он замолкает, поглаживая седую бороду. Затем кладет руки на подлокотники и замирает, опустив голову в черной бархатной скуфее. Кажется, он спит. Мы ждем.

3/4 Возьмите у отца Георгия подрясники, 3/4 произносит он, наконец. 3/4 Благословляю на службы надевать. Алтарничали? Вот и поможете. Путь ваш в монашество. Так что привыкайте. Да и собирает это человека, дисциплинирует.

3/4 Да какой из меня монах, батюшка! 3/4 подпрыгиваю на стуле.

3/4 Знаю, знаю, 3/4 успокаивает он, 3/4 все так говорят. Но со временем принимают постриг. Да и не сегодня же это будет. Господь все устроит так, что сам умолять еще будешь. Художница французская тоже, поди, ни думала, ни гадала, что приедет в Россию и в скиту поселится. А видишь, как все устроилось. Она такой подвиг готова нести, что я, убогий, даже на Афоне с таким не сталкивался.

Старец поднимается, делает знак встать на молитву. Келья наполняется его неожиданно мелодичным голосом. Воздух уплотняется, как перед грозой. Грудь сжимается, как от стягивания жгутом. Страх и отчаяние накатывают, несколько минут держат у края пропасти и отходят. Отступает враг под ангельским натиском. Голову проясняет необычная свежесть. Затем покой сходит в сердце...

… В жаркий полдень работаем на винограднике. Носим воду из источника, что на нижней террасе. С соседней пасеки залетают к нам пчелы и жужжат над головами. Истошно стрекочут вездесущие цикады. Старец секатором обрезает усы и побеги, пожелтевшие листья. Когда рядом работает согбенный от многих трудов пожилой монах, мне, молодому послушнику, роптать на тяжелую работу стыдно. Изредка поглядываю в его сторону. Старческие губы непрестанно что-то шепчут. Видимо, это не умное делание 3/4 насколько мне известно, старец имеет благодатную непрерывную молитву. Значит, это что-то сверх того, например, молитва об урожае, о нас, чадах его.

С месяц назад ранним утром возвращался я из Лавры, где покупал лампадное масло и вино для Причастия. А также оформлял документы на жительство. Весь день пробегал в суете, измотался. Заночевал в архондарике у знакомого отца Аникиты, добрейшего монаха. В миру он был очень богат. Здесь на свои деньги построил гостиницу, куда поселяет странников. С кого-то деньги берет, но с нищих и таких, как я 3/4 никогда. Причем обмануть его невозможно: он лукавство человека насквозь видит. Разбудил меня отец Аникита в ту ночь перед самым рассветом, благословил образком «Достойно есть» и лукума еще в утешенье дал. Вот такой он человек Божий 3/4 отец Аникита.

Дошел я до нашей каливы в то утро быстро. Как из каливы в Лавру идти, так ноги свинцом наливаются. А обратно 3/4 лечу, как на крыльях. Подхожу к келье старца, чтобы покупки ему отдать, и замираю на пороге. Первое, о чем я подумал, — к нему большой хор из Лавры приехал. Уж такое дивное пение оттуда раздавалось 3/4 я такого не слышал никогда. А из щелей старенькой, почерневшей от времени двери лился яркий свет и аромат ладана, наверное, очень дорогого 3/4 у нас таких ароматов ладан не дает. Стоял я у двери старца и вдруг 3/4 хлоп на колени, будто ноги от слабости подкосились, и замер я. Так и простоял до конца литургии, замирая от страха и счастья, наслаждаясь дивным хоровым пением и чудным ароматом.