Странствующий
Шрифт:
3/4 Правда, правда… 3/4 ворчит Молчун. 3/4 Я так думаю, что это Бог меня научил. А то кто же? А еще тебе скажу вот что, 3/4 он склоняется к моему уху. 3/4 У меня мысль такая появилась неожиданно. Может быть, я здесь и сижу, в этой камере смертников, чтобы научиться молиться. Когда смерть рядом ходит, это самое главное дело. Ты послушай, что
3/4 Да, брат, здорово ты меня научил. Спасибо.
3/4 Чего там…
Хирург прилипает к двери ухом и громко шепчет:
3/4 Идут!
Все затаились и окаменели. Я же вместо обычного страха размышляю про себя, как этот недоросток по кличке Хирург мог убивать ножом и расчленять тела здоровенных мужиков. Кажется, на него дунешь 3/4 он переломится. Наверное, зло добавляло ему сил в «мокрых» делах. Несчастный, заблудший парень! «Господи, прости его». Ключ оглушительно гремит в замке, и на пороге вырастают двое из трех охранников. «Господи, спаси, сохрани, помилуй меня, самого худшего!»
Сержант в полной тишине подносит к глазам мятую бумажку. Хрипло называет фамилии. Это фамилии моя и Молчуна. Значит, сегодня пришел наш смертный час… «Ну, что ж, да будет на все воля Божия», 3/4 спокойно произношу про себя. Мы встаем и протягиваем руки под наручники. И вдруг сержант произносит:
3/4 Верховный суд пересмотрел ваши дела после кассации. Высшая мера вам заменяется заключением в колонии обычного режима. Руки за спину. На выход, марш!
Выходим в коридор. Здесь сержант спрашивает:
3/4 Чем это вы так нашему генералу угодили, что он за вас самолично хлопотал?
«Слава Богу за все!» 3/4 только и способен я произнести. Мысленно.
Утром после службы ко мне подходит Саша-Кумпол, который поддержал меня в разговоре с зеками. Приглашает зайти в «пещеру братьев разбойничков». В горнице кроме нас никого. Население в полном составе ушло в лес по грибы.
3/4 Как братья неофиты чувствуют себя после исповеди? 3/4 интересуюсь из вежливости.
3/4 Присмирели, родимые. Только надолго ли? Может, кто и останется, конечно, а другие-остальные все одно в бега подадутся. Оклемаются, откормятся, пересидят зиму, и, снова-здорово, на волю. Но только по себе знаю, не будет им покоя в шалой жизни, пока обратно к церкви не прилепятся.
Внешность он имеет колоритную: плечистый, коренастый, длинноволосый, через всю левую щеку глубокий шрам, один глаз закрыт, другой смотрит исподлобья прямо тебе в переносицу. Руки обычно висят вдоль тела. Когда говорит, корявые пальцы привычно растопыриваются. Голос хриплый. Половины передних зубов нет. Когда волнуется, физиономия становится страшной, даже дикой. При этом — добрейший парень, тонко чувствующий собеседника. Разум его неожиданно
Поэтому с интересом выслушиваю его историю появления в скиту.
3/4 А я ведь тоже странничал, брат. Давай присядем.
Он включает кипятильник, наливает мне крепкого чая из литровой банки, придвигает кусковой сахар и ванильных сухарей из сельпо.
3/4 Да-а-а… Все правду искал, брат Тихон. Людей разных расспрашивал. Хотел узнать, как мне жить дальше. Я ведь трижды сидел за разбой. А в последний раз чуть было не подсел на полную катушку. Там на деле один из наших человека порешил. Я и узнал-то об этом только от следователя. Светило мне пятнадцать лет строгача. Я бы оттуда живым не вышел: года-то уж немолодые.
Он вздыхает, прихлебывая чай. Вскидывает на меня глаз, убеждаясь в моем интересе. И, почесав затылок, продолжает:
3/4 Помню, сижу в камере и всю свою жизнь с детства перебираю, год за годом. И тут вспомнил свою бабку. Как она меня, салажонка, молитве «Отче наш» учила. Да еще говорила, что придет время, и молитва эта спасет меня от несчастья. С тех пор я ее забыл, конечно. Спросил сокамерников, кто помнит. Один мне ее продиктовал, а я записал. Потом из сала и тряпки свечку слепил. Потом икону Иисуса Христа на картонке карандашом нарисовал. И стал каждый день по сто раз читать молитву. Братва смеялась надо мной! А я молился и молился. Упрямый был, да и надеяться больше не на что.
Он встает, вынимает из-под подушки потертый молитвослов, извлекает из него клочок потрепанной бумаги, разворачивает. Там изображен Спаситель. Грубовато, расплывчато 3/4 но узнать можно. Бережно возвращает иконку в молитвослов и садится на свое место.
3/4 После каждой молитвы просил я у Бога одного. Чтобы мне не пятнадцать, а три года дали. И лучше бы «химии». И вот на суде объявляют приговор. Всем остальным от пятнадцати до восьми, а мне три года «химии». Вот так Господь меня и спас. После отсидки стал ходить по стране и правду искать. Криминалом больше заниматься не могу и не хочу. А с другой стороны, ничего больше ведь не умею. Ну, конечно, пилить-строгать, как всякий мужик могу. Но, в общем, пришлось учиться жить по-новой. Ходил, халтурил, на пропитанье зарабатывал, да в церкви при случае заходил. Там этот молитвослов мне и подарили. Я с ним с тех пор не расстаюсь. А икону эту самодельную как зеницу ока берегу.
3/4 Так как же сюда попал?
3/4 А вот как. В соседнем райцентре взяли меня в ка-пэ-зэ, документы проверить. Сидел там с нами лысый такой парень в кожанке. Ну, голову бреют они еще.
3/4 Скинхед, что ли?
3/4 Ну да, вроде того. И давай среди нас агитацию разводить. Давайте, мол, черных из России гнать, вроде все наши беды от них. А я вижу, что парень подсадной. И глаз у него черный, как у беса. Выходим мы с ним на волю вместе. А он меня продолжает в свою лысую банду тащить. Да так громко заливается, что понял я: точно стукач. Тогда я ему и говорю: «знаешь, браток…»
Тихон привстает с места. Автоматически растопыривает персты. Лицо его приобретает свирепый вид: шрам корежит щеку, рот напряженно открывается, обнажая редкие кривые зубы; единственный глаз мечет молнии, длинные волосы торчат во все стороны 3/4 в общем, чистый разбойник с большой дороги при исполнении служебных обязанностей.
3/4 …Ласково так говор-р-рю: «Да бла-го-сло-вит те-е-ебя Господь!» Лысый как деранул от меня 3/4 только пятки засверкали.
3/4 Здорово!
3/4 Я ж говорю, глаз у него черный был. Такие благословения всегда боятся… Потом сюда пришел. А батюшка принял меня по-доброму. Накормил. Одежонку подбросил. Пожить разрешил. А про этих лысых…