Страсти по Фоме. Книга 2
Шрифт:
Кто же она, эта женщина-мираж, так странно возникающая и пропадающая из его жизни? Почему, когда он ее видит, у него возникает боль и ломота в висках? А когда её нет, он словно и не живет, не зная, почему. Что это? Действие лекарств, последствия травмы? Морок, глумящийся над ним, как фата-моргана, преследующая узников пустынь и морей, чтобы исчезнуть при первом признаке узнавания?.. Или за этим что-то есть, было?.. Будет?..
Он криво усмехнулся. «Я запутался во временах…»
Она вопросительно подняла глаза, когда он
— Вы ждете, конечно, не меня, — сказал он, с натянутой улыбкой теряющего достоинство просителя.
— С чего вы взяли, что я вообще кого-то жду?
Легкий загар, при светлых глазах и волосах, делал ее настолько притягательной, что рука у него невольно потянулась потрогать шелковый переход щеки там, где она, нежно золотясь, закруглялась скулой к шее. Она заметила это движение, но не пошевельнулась, только прищурилась слегка.
Действительно, с чего он взял, что она ждет?.. Кофе, пустой стакан из под сока, сигареты… да, и книга — важный атрибут! Раскрытая. Обычный набор дамы на охоте. Нога на ногу. Каблук размерено постукивает по пятке, в такт качанию. Но глаза! С такими глазами не выходят на охоту.
— Так, догадался, — неопределенно хмыкнул он. — Разве нет?
Она не ответила, вместо этого отвернулась и долго смотрела вдоль бульвара. Он смотрел на ее профиль. Что он помнил отчетливо, так это робость перед ней — странную, немотивированную, бороться с которой бесполезно.
— Как вы здесь очутились?
Вопрос ему сразу не понравился, что-то в нем было не так.
— Я?.. — Потянул он время, пытаясь понять, что же ему не нравится, потом пожал плечами. — Не знаю. Разве это имеет значение?.. Бродил.
— И давно вы так бродите?
Ах, вот что она хотела сказать! «Как вы очутились на свободе, вас выписали?»
— Давно! — с вызовом ответил он. — Если быть точным, всегда!
Глаза Марии потемнели.
— Рада за вас.
— Я не сумасшедший! — вырвалось у него. — Разве вы этого не видите?
— Я — тоже, — спокойно сказала она.
Фома непонимающе уставился на нее. Боль начинала усиливаться.
— Вы меня узнаете через раз, — сказала она. — Какие-то безумные ситуации…
Он отметил про себя, что она стала безжалостна. Или и была?.. Почему?
— Поэтому вы перестали приходить?
— Поймите, Андрон, это… — Мария отбросила прядь и посмотрела в упор.
— Это не то, — услышал он приговор.
— Вы кого-то ждете? — снова спросил он, чтобы перебить, не дать распространиться безысходной тоске от ее слов, забыв, что уже спрашивал об этом.
— Да.
— Не меня, — уточнил он с той же кривой усмешкой, и оглянулся, намереваясь вычислить в окружающем мире, кого же?
У него было ощущение, что он сейчас взмоет или рухнет: что-то сладко на грани боли вибрировало в голове.
— Значит, не меня, — повторил он.
— Достаточно того, что я вас читаю… — Качнула она ногой.
Фома
— Страсти по Фоме, — сказала она, и было понятно, что имеется в виду вовсе не название книги.
— Я ее так не называл, — сказал он, тоже о другом.
— Это не имеет значения. Я все равно читаю не ваши фантазии, я читаю вас.
— В другое время, я бы воспринял это, как комплимент… — Фома взял сигарету и повертел ее перед глазами, словно не зная, что с ней делать. — Но это не фантазии, это… так. Просто так все и есть!
— Вы предлагаете мне поверить во все это?
— Не надо верить, это — есть. Мир гораздо шире… и выше Голливуда…
— Спасибо… не ожидала!
Он опять сбился ее усмешкой. Как ей удаётся быть такой притягательной и недоступной?.. Впрочем, это одно и то же… Причем здесь Голливуд? Почему он никак не может найти верный тон?
— Словом, я ничего не выдумывал.
— Ну да, всю правду написали! И что?.. — Она почти с вызовом посмотрела на него.
— Я ищу…
— Что-нибудь закажете?.. — Перед ним возникла слегка одетая официантка.
Лето, жара, тело её рвалось наружу и тугие тесемочки одежд опасно звенели.
— Хеннесси, сто, — попросил Фома, чиркнув по официантке взглядом и отметив смелость микияжа, на грозном фоне которого ее одеяния были незаметны.
Было странно, что в таком ресторане и такая разудалая девица, может, практикантка, по утрам?
— Какого? — поинтересовалась официантка.
— Экс Оу.
Не поднимая головы, краем глаза, он уловил вопросительный взгляд официантки на Марию и ее утвердительный кивок. Видимо, она бывала здесь постоянно.
— Нет, бутылочку! — передумал он.
Официантка даже за спину ему зашла, чтобы скорчить физиономию: мол, вы как хотите, а я не советую!.. Мария вопросительно посмотрела на него.
— Мне уйти?
Где воспитывают этих строгих дев, что становятся так невозмутимо прекрасны? В каких кипреях? Какие волны ласкают их, делая неприступными, как скалы?..
Фома вздохнул.
— Не надо. Я пошутил. Сто. Лимончик. Тоненько.
Он совсем не хотел пить, но ситуация… официантка ушла. Возникла короткая пауза, потом — коньяк, а он все никак не мог собрать мысли. Ничего не хотелось, только быть рядом с нею, смотреть на нее, дышать.
— Итак?.. — Она посмотрела на него. — Вы ищете. Что или кого?
Он хотел сказать, что ищет всегда только её, но это почему-то не выговаривалось, слова теряли строй и смысл — глупели и фальшивили, когда он видел ее.
— Может, меня?
— Нет, я хотел… я вас не искал. Сейчас не искал. Я-а… все время… — Фома запутался. — Словом, между нами что-то…
Нет! Он резко оборвал себя: что может быть у нее общего с ним?! Не хватало еще, чтобы она ушла сейчас!.. Он растерянно глотнул коньяк и сразу отставил его, это был не «ХО» и даже не «VSOP”.