Страж

Конвиц Джеффри

Она прислушивалась к звуку их одиноких шагов в бесконечной тишине. Наблюдала за тем, как постепенно они погружаются в сумрак. Неторопливо шагая, они вторгались в мир воображения.

У каждого экспоната Майкл останавливался, чтобы прочесть пояснения. Элисон слушала молча, никак не реагируя.

Затем вдруг услышала, что он смеется.

– Напоминает Гатца, - сообщил Майкл. Она подняла глаза. Безобразный кавказец возвышался над ней с безумной улыбкой на устах.

– Как приятно лишний раз вспомнить о нем, - сказала Элисон.
–

Меня всегда потрясало то, как здорово ты умеешь сопрягать тему с местом и временем. Будь мы в булочной, ты принялся бы обсуждать освобождение Аусшвица.

– Перестань изощряться в остроумии.
– Майкл двинулся дальше, внимательно читая таблички. Достигнув конца коридора, они вернулись в центр музея и углубились в другой вал, посвященный методам пыток.

– Славные игрушки, - заметил Майкл.

– По-моему, отвратительны.

– Это история.

– Я не желаю смотреть на эту гадость

– Элисон...

– Хватит семантики и риторики, Майкл, - оборвала его она.
– Я хочу уйти.

Пожав плечами, он повел ее к выходу по темному коридору. Пройдя сквозь центральный зал, они углубились в следующий. Элисон подняла глаза и прочла:

"Знаменитые убийцы и их жертвы". Она взорвалась:

– Чего ты ждешь от меня, Майкл? Крови?

Он ничего не ответил.

Она могла бы много чего наговорить сейчас, но все было бы без толку. Лучше не спорить, закрыть глава и идти. И пусть делает, что хочет. Дура она, что позволила завести себя в этот музей. Надо было поймать такси, поехать домой и забраться скорей в постель.

Собрание фигур было типичным: Джек-Потрошитель, Лиззи Борден, Бостонский душитель и прочие губители невинных душ.

Майкл шел не спеша, Элисон брела за ним, склонив голову, изредка исподлобья взглядывая на экспонаты. В любой момент она готова была услышать пронзительный визг Джезебель и ощутить под ногой округлое мохнатое тельце. Краешком глаза она следила, не появится ли где ее отец, или Чейзен, или другое какое создание ее кошмара. Дурацкие страхи? Возможно. Эдисон завернула за угол. Над ней нависала женская фигура.

Она истошно завопила. Майкл взглянул на высокую фигуру. Пожал плечами. Очередная убийца, ну и что? Вовсе даже не страшная. Так, старушенция с топором.

– В чем дело?
– Он обнял Элисон за плечи. Она стояла в оцепенении, не в силах двинуться с места, тело ее била дрожь, взгляд был прикован к фигуре.

Табличка под стеклом гласила:

МИССИС АННА КЛАРК, УБИЙЦА, КАЗНЕНА НА ЭЛЕКТРИЧЕСКОМ СТУЛЕ В ТЮРЬМЕ СИНГ-СИНГ В ОССИНИНГЕ, ШТАТ НЬЮ-ЙОРК, 27 МАРТА 1948 ГОДА. ЗАРУБИЛА ТОПОРОМ СВОЕГО ЛЮБОВНИКА И ЕГО ЖЕНУ. КАК ПРЕДПОЛАГАЛИ, ЕЕ ЛЮБОВНИК СТЭНТОН РИДЖЕР НАОТРЕЗ ОТКАЗАЛСЯ ОСТАВИТЬ ЖЕНУ, С КОТОРОЙ ПРОЖИЛ ДЕСЯТЬ ЛЕТ. МИССИС КЛАРК ОТОМСТИЛА. ПОЛИЦИЯ НАЗВАЛА ЭТО УБИЙСТВО САМЫМ ЖУТКИМ И ЗВЕРСКИМ ЗА ВСЮ ИСТОРИЮ ШТАТА. СУПРУЖЕСКАЯ ЧЕТА БЫЛА ЗАРУБЛЕНА В КРОВАТИ ВО ВРЕМЯ ПОЛОВОГО СНОШЕНИЯ.

Миссис Кларк, приятельница Чарльза Чейзена,

ее исчезнувшая соседка, канувшая в небытие несколько дней назад, уже двадцать пять лет как мертва! Убийца! Элисон вырвалась из объятий Майкла и бросилась в темноту, снова спасаясь бегством, не разбирая пути, мечась по коридорам, истерически голося.

Когда она появилась, наконец, в центральном зале, Майкл схватил ее.

– Элисон!
– кричал он. Глаза ее закатились.
– В чем дело?

Она закашлялась и ее вырвало. Он стоял, не зная, что предпринять, и держал ее за плечи. Губы ее посинели, на лбу выступил холодный пот. Майкл достал носовой платок и принялся утирать рвоту.

– Не трогай меня!
– визжала она. Он поморщился от запаха.

– Но...
– бормотал он.

– Убирайся!
– закричала она снова, судорожно пытаясь вырваться из его рук.

В отчаянии он отвесил ей звонкую пощечину. Потом еще одну.

В темноте отворилась маленькая дверца, и из нее выступил приземистый человечек в форме с фонарем в руке. Служитель музея.

– Что здесь происходит?
– спросил он.

Пересек зал и, заметив рвоту на полу, воскликнул:

– О, господи!

– Ничего страшного, - сказал Майкл.
– Моя под-друга просто испугалась.

– Давайте отведем ее в мою комнату.

– Правильно.
– Он обернулся к Элисон.

– Нет-нет, - быстро проговорила та.
– Все будет в порядке. Она высвободила руки и принялась приводить себя в порядок.

Служитель осторожно спросил:

– Вам точно лучше?

– Да, я уже почти пришла в себя. Не могли бы вы принести мне какую-нибудь влажную тряпку - вытереть лицо?

Человечек засуетился и скрылся за дверью. Через несколько секунд он возвратился с мокрым полотенцем.

– Вы уверены, что все в порядке? Может, посидите у меня в комнате, а я вызову врача?

Элисон схватилась руками за колонну, чтобы не упасть.

– В этом нет необходимости, - проговорила она, вытирая лицо.

Майкл стоял в некотором отдалении, весь мокрый, не зная, что сказать, как поступить.

– Уйдем отсюда, - наконец, предложил он. Элисон кивнула и пошла вслед за ним вверх по лестнице, вон из музея. На улице он взял ее за плечи и повернул лицом к себе.

– Что там случилось?
– спросил он. Она не отвечала.

Майкл попытался взять ее за подбородок, но она вывернулась и прислонилась к кирпичной стене.

– Элисон, ты должна рассказать мне, что там произошло.

Она порывисто обернулась.

– Какого черта ты спрашиваешь, если... Нет, сейчас не время для обвинений, хотя, она знала, ему небезразличны ее мысли. Потом.

– Там была скульптура старухи, - произнесла она.
– Она была на дне рождения Джезебель.
– Вот почему ей казалось, будто она видела "миссис Кларк" прежде.

– Я должен был догадаться, - сказал Майкл.
– Наши мысли снова в том доме.