Страж
Шрифт:
Он мог проделать с ними всё это и ничего не почувствовать.
Он мог сделать это без малейших угрызений совести.
Глава 15. Долг на хорошем счету
Когда ему снова разрешили выйти, они ослепили его.
Ревик заморгал, глядя на тускло освещённый потолок, на мгновение растерявшись, где он находится.
Затем он вспомнил.
Клуб. Он всё ещё был в клубе Торека.
Сейчас, должно быть, уже почти рассвело.
Он повернул голову, стряхивая последние цепляющиеся нити Барьера как раз в тот момент, когда чувство
Здесь не четыре и не пять часов воскресного утра в Калифорнии.
Здесь ближе к восьми или девяти часам вечера в субботу.
За те же секунды Ревик понял, что его мысль не была случайной или основывалась на какой-то угрозе, которую они оставили висеть в воздухе, когда он уходил.
Они действительно ослепили его.
Он силился увидеть её, дотянуться до неё. Он не мог. Они окружили его свет каким-то плотным, непроницаемым щитом, который едва позволял ему чувствовать свой собственный свет, не говоря уже о чьём-либо ещё. Сначала он подумал, не отстранили ли его от работы полностью, не уволили ли его, по сути, как стража Элли…
«Нет, — пробормотал Вэш сквозь свой свет. — Нет, брат. Совет с пониманием относится к твоей позиции. Мы просто не можем позволить тебе действовать в соответствии с ней».
Ревик боролся с яростью настолько сильной, что она стала почти убийственной.
Опасаясь, что они действительно могут забрать её у него, если он не будет контролировать себя, он изо всех сил старался приглушить эту ярость в своём свете. Однако он не мог удержаться от попыток пробраться сквозь блоки, которые они воздвигли в его живом свете.
Он провёл ещё несколько минут, просто лёжа там, пытаясь найти выход, дотянуться до неё.
Он не мог.
Он даже не смог проникнуть в Барьер достаточно далеко, чтобы отследить её.
Издав стон раздражения, теперь смешанный с равными долями страха и боли, Ревик сел.
Только тогда он понял, что почти задыхается, обливаясь потом от напряжения, пытаясь обойти блоки, которые они установили над его aleimi– светом. Ему потребовалось ещё несколько минут, чтобы понять, что сейчас он испытывал настоящую панику. Слепота только усилила панику, заставляя её рикошетом отражаться от его света, умножая ощущение бессилия.
Он даже не почувствовал света другого видящего.
Он был слишком погружён в своё дерьмо, чтобы понять, что он не один.
Ревик вообще не заметил его, пока тот не поднялся на ноги, поднявшись с кровати одним плавным движением. Он уже собирался направиться к двери…
Затем, увидев там Торека, Ревик сильно вздрогнул.
Он отдёрнулся назад, налетев на край высокой кровати, но едва почувствовал это.
Мужчина-видящий сидел в углу комнаты, в темноте, курил палочку hiri и наблюдал за ним
Паника и страх Ревика перешли в полномасштабную агрессию прежде, чем он смог перевести дух или хоть как-то оправиться от испуга. Его чувства перешли от агрессии к насилию прежде, чем он смог взять себя в руки.
Горячий электрический разряд пронзил его свет, когда он сжал кулаки перед собой.
— Какого хрена ты здесь делаешь? — его голос превратился в низкое рычание. Он сделал скользящий шаг к другому видящему, уже наполовину заняв боевую стойку. — Я сказал тебе уходить. Я говорил тебе, что должен был совершить прыжок в одиночку. Я, бл*дь, ясно дал понять, что мне нужно уединение. Ты, должно быть, уже знаешь, что у меня контракт с британским правительством, что я…
— Кто она? — сказал Торек.
Как и прежде, в его голосе не было страха или даже осторожности.
В его голосе звучало неприкрытое любопытство.
— …Эта женщина, — добавил он. — Та, на которой ты зафиксировался. Кто она?
Ревик не потрудился ему ответить.
Заставив себя остановиться, прежде чем он совершит какую-нибудь глупость и ударит другого мужчину, он развернулся на пятках и направил ноги к двери.
Торек вскочил и пересёк это пространство в мгновение ока.
Его ладонь прижалась к древесине двери прежде, чем Ревик смог её открыть.
Он навалился всем весом, когда Ревик всё равно попытался открыть её.
Ревик посмотрел на него сверху вниз, чувствуя, как жар в груди превращается в пламя печи. Несмотря на это, он не отодвинулся. Он стоял там, сердито глядя сверху вниз на другого мужчину, позволяя разнице в росте и весе между ними быть самостоятельным посланием.
— Убирайся нахер с моей дороги, — потребовал он.
— Ты мой должник, — сказал Торек.
— Убирайся нахер с моей дороги, или я убью тебя, — сказал Ревик.
Свет Торека дрогнул.
Он по-прежнему не двигался.
— Ты кинешь меня с долгом? — сказал он, его голос стал мягче. — Ты хочешь нарушить Кодекс? Сделать меня твоим врагом? Эта мысль печалит меня, брат Ревик. Действительно печалит. Более того, это разочаровывает меня. Я начал доверять тебе. Я начал верить, что ты — видящий своего слова, несмотря на твою репутацию.
Ревик боролся со словами собеседника, с образами и эмоциями, которые проносились в его голове, когда видящий использовал свой свет и голос, чтобы донести свою точку зрения.
Правда заключалась в том, что, как бы он ни чувствовал себя в данный момент, он не мог позволить себе нажить врагов среди здешних видящих. Это ещё одна вещь, которая приведёт к тому, что его снимут с охраны Моста.
Чёрт возьми, из-за этого его могли убить.
Он не мог себе этого позволить, не тогда, когда они уже сделали его совершенно нежеланным гостем в Азии.
Он также не забыл о связях Торека с Ринаком.
Рациональная, тактическая часть его разума вновь проявила себя, по-настоящему подавляя гнев, заставляя его быть стратегом, играть в долгую игру.