Страж

Андрижески Дж. С.

— Скажи это, брат.

— Условия меня устраивают. Мы проработаем детали, когда я вернусь.

— И когда это будет?

— Неделя. Максимум две.

Рука Торека замерла.

Когда Ревик поднял взгляд, видящий улыбнулся. Эта улыбка на мгновение превратилась в ухмылку, пока он продолжал изучать лицо Ревика. Затем, внезапно, и прежде чем Ревик смог придумать, что ещё сказать, Торек отпустил его, отступив назад.

Всё ещё улыбаясь, золотоглазый видящий вежливо указал на дверь.

— Ты можешь идти, — сказал он. — Долг

и его выплата остаются между нами на хорошем счету, друг.

Ревик кивнул, один раз, мимолётным жестом подтверждая.

Тем не менее, он почувствовал вспышку беспокойства, когда различил пульсацию удовлетворения, обвивающуюся вокруг света Торека. Он вспомнил, как Торек заманил его на публичное секс-шоу в первую очередь, когда он забрёл в этот клуб, и снова поймал себя на мысли, что Торек был видящим, который знал, как получить то, что он хотел.

Торек, возможно, был слишком хорош в получении того, чего хотел.

Ревик не знал, почему сейчас, в связи с этим, ему стало не по себе.

Он даже не мог точно определить смысл этого беспокойства, но оно не рассеялось в последующие секунды. На мгновение он изучил довольное выражение в этих золотистых глазах, но не смог прочитать ничего, кроме чистой искренности эмоций.

У Ревика прямо сейчас не было времени сомневаться или передумывать.

— Я бы предложил чёрный ход, — сказал Торек, указывая на гарнитуру, всё ещё закреплённую на голове Ревика. — …Всего лишь мера предосторожности. Возможно, кое-что ждёт тебя впереди, друг.

Ревик кивнул и на это тоже.

Затем, тихо щёлкнув, он отвёл взгляд.

Сняв гарнитуру Торека с уха и шеи, он передал полуорганическую машину обратно другому мужчине. Коротко поклонившись, он взялся за дверную ручку и повернул, выдёргивая деревянную панель из рамы.

На этот раз Торек не пытался остановить его.

Глава 16. Переулок

Ревик вышел через заднюю дверь, как и предлагал Торек.

Сначала он забрал свою рубашку, хотя бы ради гарнитуры, нежели ради чего-то ещё.

Пробираясь по лабиринту коридоров, составляющих заднюю часть клуба Торека, он вернулся к игре со щитом, который Совет держал вокруг его света, и попытался найти проход. Делая это, он использовал другую часть своего света, чтобы связаться с Эддардом и сказать ему, где его должен забрать водитель в конце переулка.

Он не переставал бороться со щитом, даже когда разговаривал с Эддардом.

Он навязчиво боролся с ним, используя большую часть раскола в своём сознании. После разговора с Эддардом Ревик использовал остатки своих когнитивных способностей, чтобы продумать логистику того, что он намеревался сделать после того, как доберётся до Сан-Франциско.

С точки зрения отсутствия в Лондоне, по нему не будут скучать.

По крайней мере, не очень долго.

Они перенесли его преподавательскую должность на следующий семестр.

По иронии судьбы они сделали это из-за более высокого, чем ожидалось,

уровня интереса, проявленного к его назначению на факультет в качестве штатного преподавателя. Никто из людей ничего не знал об его связях с Шулерами, и, очевидно, они могли простить ему то, что он был нацистом.

В результате Ревик то тут, то там читал гостевые лекции, в основном в качестве одолжения Академии и для увеличения числа абитуриентов, но ему пока не нужно было содержать собственных студентов или даже составлять свою программу курса до окончания зимних каникул. Если потребуется, он также может отложить любые дополнительные запросы о гостевых выступлениях до декабря.

Он легко сможет учесть как длительную поездку в Штаты, так и своё соглашение с Тореком, когда вернётся — возможно, с несколькими неделями в запасе.

Он всё ещё обдумывал, как бы он хотел преподнести своё отсутствие Академии, когда на периферии его сознания раздался сигнал.

Он завибрировал в его свете в тот самый момент, когда Ревик толкнул последнюю дверь, ведущую в переулок за клубом Торека, тяжёлую металлическую штуку, которая громко заскрипела, когда он двинул её вперёд. Он вышел из-за неё как раз вовремя, чтобы почувствовать сигнал и повернуться.

Он заметил кулак, летящий в его сторону, как раз перед тем, как тот попал бы ему в лицо.

Скользнув вбок и назад, Ревик пригнулся и едва увернулся от удара.

Он успел поднять руки, прежде чем за ним захлопнулась дверь. Его свет перестроился, и он двинулся, на этот раз быстрее, когда кто-то схватил его сзади.

Часть его света скользнула вверх, оценивая, как он двигает телом.

По крайней мере, четверо. Видящие.

Боевую подготовку ещё предстояло оценить.

Он не думал.

Замахнувшись локтем и перенеся большую часть своего веса назад, он ударил мужчину-видящего, стоявшего позади него, в лицо локтем, как раз в тот момент, когда мужчина пониже ростом собирался завершить захват за горло. Используя свою спину и вес тела, чтобы лишить того же видящего из равновесия, Ревик не остановился, а в следующее мгновение рванулся вперед, используя тело другого в качестве сопротивления, и ударил ногой мужчину-видящего перед собой. Он крепко ударил второго нападавшего, сначала в грудину, затем нанёс боковой удар в колено и согнул сустав с почти слышимым хлопком, как раз перед тем, как он опустил руку по дуге и по пути вниз ударил его в висок.

— Твою мать! — прорычал видящий.

Ревик повернулся и ударил третьего видящего по лицу.

Он не остановился, а ударил вперёд всем своим весом, отбросив того же видящего в кирпичную стену и помятый мусорный бак, выкрашенный в тёмно-зелёный цвет. Тяжело дыша в те несколько секунд, которые дал ему удар, он использовал свои глаза и то, что было доступно из его света, чтобы просканировать остальную часть переулка. Щит скрывал их от него. Он не мог взломать этот грёбаный щит, не сейчас.