Страж

Андрижески Дж. С.

Если я была у Микки, мне нужно было знать, где я.

Мне нужно точно знать, где я.

Сейчас же. Прямо сейчас, чёрт возьми.

Морщась от боли, я повернула голову.

Рядом со мной под простыней лежало обнажённое тело. Слишком маленькое, чтобы принадлежать Микки, судя по тому, как я запомнила его в том баре. Белая кожа казалась ещё светлее на фоне тёмных простыней на кровати. Я увидела мускулистую руку, татуировки, тёмные волосы на подушке, торчащие как попало над овальным лицом с закрытыми глазами. Пытаясь сосредоточиться, прогнать сонливость

из глаз, я обхватила рукой свою обнажённую грудь, не отводя взгляда от этого лица.

Это не Микки.

Это Джейден.

То есть парень, ради встречи с которым я ходила в тот клуб.

Я должна была почувствовать облегчение. Я должна была сразу почувствовать себя лучше, но почему-то чувство, охватившее меня, было ближе к шоку.

Я поняла, что совсем не почувствовала облегчения. Меня затошнило.

Этот страх продолжал застилать мне глаза, пульсируя в горле.

Только теперь этот страх снова стал абстрактным — у него больше не было конкретного источника. С исчезновением угрозы Микки страх в замешательстве обвился вокруг меня, но не уменьшился.

Мне определённо нужно встать.

Движение моими конечностями и телом принесло целый ряд новых ощущений, большинство из которых были ещё более болезненными, неудобными, вызывающими тошноту…

Пугающими.

Больше всего на свете они были пугающими.

Они были пугающими особенно с точки зрения их последствий.

Подавляющее большинство этих ощущений были также глубоко физически неприятными. Они были болезненными, настолько сильными, что у меня перехватило горло, защипало глаза. У меня болела задница. У меня болели руки. Болело влагалище. У меня определённо был секс.

По ощущениям это был грубый секс. По ощущениям это было много секса.

Может быть, даже слишком много.

Я не могла помнить секс.

Я ничего из этого не могла вспомнить, даже когда по-настоящему пыталась.

Моя челюсть болела достаточно сильно, чтобы заставить меня задуматься, не ударил ли меня кто-нибудь, а затем достаточно, чтобы заставить меня задуматься кое о чём другом. Чем дольше мой разум прокручивал в голове обрывки информации, которую давало мне моё тело, тем больше я осознавала, что не хочу слишком внимательно изучать какие-либо из этих свидетельств.

Я определённо не хотела связывать нити воедино в целостный образ.

Я заставила себя принять сидячее положение на матрасе и непроизвольно ахнула. Мои ноги коснулись ворсистого ковра, покрывающего пол — во всяком случае, пальцы ног. Я ещё несколько секунд сидела там, потирая пальцы ног об этот ковёр, прежде чем поняла, что мне нужно в ванную.

Сейчас же.

То есть, прямо сейчас, пока меня не вырвало на пол Джейдена.

Я хотела забрать свою одежду. Я не могла решить, смогу ли я справиться и с одеждой, и с ванной, и я сидела там, парализованная тошнотой и нерешительностью.

Я решила, что, вероятно, не смогу. Справиться с обоими вещами, то есть.

Не успею.

Мне нужно выбраться из этой комнаты.

Мне нужно отвлечься от бледной кожи тела, счастливо свернувшегося калачиком на кровати. Мне нужно отвлечься от довольства на его лице, когда он спал.

Одежда могла подождать.

Поднявшись

на ноги, я, спотыкаясь, как пьяная, направилась в ванную.

Всё заболело ещё сильнее, как только я встала на ноги, но я сосредоточилась на движении, на том, чтобы перебраться с одной стороны дома на другую. Я сосредоточилась на том, чтобы удержаться на ногах, хватаясь руками за стены и дверные косяки, пока пробиралась через захламлённую спальню Джейдена в тёмный коридор за дверью его спальни.

То тут, то там я замечала знакомые предметы, но всё качалось передо мной. Плакаты группы криво висели на выкрашенных в белый цвет стенах. В двух комнатах, мимо которых я прошла, я увидела грязную одежду, банки из-под газировки и пакеты из-под чипсов перед монитором и станцией для просмотра каналов, гарнитуры, ноты на ковре, ручную игру, что-то похожее на нож-бабочку…

Затем я вышла из спальни.

Впереди я увидела его гостиную с узорчатым ковром, его гитару, стоящую на подставке в углу рядом с небольшим усилителем для репетиций. Я увидела выкрашенные в фиолетовый цвет стены, чёрные рамы окон, что-то похожее на пустую пивную бутылку, лежащую на боку.

Мне никогда не приходило в голову, что мы не одни.

Ну, пока я не открыла дверь ванной и не увидела барабанщика Джейдена, лежащего без сознания на полу. Половина его тела покоилась на влажном с виду ярко-зелёном коврике в ванной. Другая часть его тела растянулась на белом кафеле, и рубашка задралась, обнажая выпуклый пивной живот.

Издав удивлённый звук, я попятилась, закрывая дверь.

Несколько секунд я просто стояла в коридоре, а сердце бешено колотилось.

Затем тошнота снова усилилась, в горле появился привкус желчи.

Во рту слишком много слюны.

Меня определённо должно было стошнить.

Какая-то часть моего разума продолжала анализировать, оценивая возможности, пока я осматривала узкий коридор между спальней Джейдена, гостиной и кухней.

Я подумывала о том, чтобы просто перешагнуть через барабанщика Кори и сблевать в унитаз рядом с ним. Я подумала о кухонной раковине. Я подумала о том, чтобы сблевать в одну из корзин для мусора в комнатах, мимо которых я проходила — они по крайней мере, казались пустыми, судя по тому, что я видела мельком.

На самом деле мне больше не хотелось ходить по дому, особенно если здесь был Кори.

На самом деле я не хотела знать, кто ещё может быть здесь.

Я подумывала просто наблевать на ковер.

Хер с ним.

В конце концов, я вернулась в комнату Джейдена в поисках мусорной корзины.

И своей одежды.

Я очень хотела найти свою одежду.

Я больше не переживала о том, чтобы блевануть в подобающем месте вроде ванной. Я хотела убраться оттуда нахер.

Образы всё ещё пытались сложиться у меня перед глазами, но ни один из них не был очень чётким. Я приложила немного усилий, чтобы сделать их чёткими, но мне не очень удавалось. Ничто из того, что я видела, не казалось достоверным. Ничто из этого не походило на настоящие воспоминания, скорее на то, что мой разум придумывал в данный момент, предлагая их мне как варианты заполнения пробелов.