Судьба принцессы
Шрифт:
— Необычная просьба… от тебя.
— Вдруг ты все же умрешь, а я так и не познаю плотского удовольствия.
— Ты так дрожишь, — прошептал он, склоняясь к ее шеи и нежно целуя, — что ни о каком удовольствии не может быть и речи.
— Я справлюсь, — твердо ответила она, вновь закрывая глаза. С одной стороны, ее волновала близость Вадериона и разумом она понимала, что он не будет жесток, как раньше, но с другой — она все еще помнила те страшные ночи.
— Плохой настрой, — цокнул Вадерион и отстранился. А в следующее мгновение Элиэн оказалась подхвачена на руки.
— Вадерион!
— Что? —
Он решительно понес ее в сторону вышеназванной комнаты. Пинком открыв дверь, он прошел к кровати.
— Намного удобнее, — уже тише произнес он, опуская Элиэн на постель. В спальне царила кромешная тьма, вызывая еще больше пугающих воспоминаний.
— Зажги свет… Пожалуйста.
Темнота усмехнулась.
— Боишься?
— Да, — поджимая к груди колени, честно ответила Элиэн, пока Вадерион послушно зажигал свечи. Наконец спальня перестала утопать во мраке.
Темный прошелся вокруг кровати, раздеваясь под испуганным взглядом супруги. Ножны с мечом остались в кресле, рубашка и сапоги полетели на пол, щелкнула пряжка ремня.
— Пожалуй, пока оставлю, — задумчиво произнес Вадерион, не трогая штаны. — А то ты еще в обморок грохнешься.
— Если ты не прикусишь свой язык…
— То ты меня ударишь? Не обижайся, но меня еще никто так слабо не бил, — промурлыкал он, опускаясь рядом с ней и вновь склоняясь к бледной шее. — На тебе слишком много одежды.
Элиэн почувствовала, как сильные руки принялись ловко расшнуровывать корсет. Не хотелось даже думать, откуда у Вадериона такие навыки. Наверное, оттуда же, откуда и мастерство в поцелуях.
Когда горячие пальцы коснулись ее обнаженной спины, она вздрогнула, вскинув голову и встречаясь взглядом с Вадерионом. Глаза его полыхали алым, а лицо застыло каменной маской, но голос звучал успокаивающе.
— Не дергайся, дай мне посмотреть на тебя, — с этими словами он ловко избавил ее от остатков платья, а потом также быстро снял с нее сорочку и белье.
— Вадерион, — дрожащим голосом произнесла она, когда он с легкостью стянул с нее белые кружевные трусики. Словно пала последняя защита, и она оказалась совершенно обнаженная под его пылающим взглядом.
— Вадерион…
— Как у тебя так получается… умоляюще… — прорычал он, утыкаясь ей в шею и слегка прикусывая нежную кожу. Завтра здесь будет его метка.
Она вцепилась ему в плечи, когда принялся скользить губами вниз. Шея, ключицы, ложбинка меж двух маленьких грудей. Когда он обхватил губами торчащий розовый сосок, она не удержалась и тонко вскрикнула. Грубые, в мозолях руки накрыли другую грудь, и он принялся большим пальцем поглаживать второй сосок. Первый все так же ласкал губами, то прикусывая зубами, то посасывая.
Она не могла больше говорить, лишь тихо стонала, сгорая от стыда и странного неведомого удовольствия. Жар охватывал ее тело, спускаясь вниз живота. Это непонятное томление скручивало ее, сжимала в пружину, она чувствовала, что внутри нее словно поднимается волна огня, и ей хотелось наконец найти освобождение от этой сладостно-мучительной пытки.
— Распусти волосы, — вдруг приказал Вадерион, отстраняясь от нее. Дрожащими руками Элиэн потянулась к растрепавшейся прически и вытащила шпильки. Вьющиеся каштановые волосы
— Какая же ты сладкая, — промурлыкал он, склоняясь к ее шее и пожирая глазами ее распластанное перед ним тело, торчащие покрасневшие соски, чуть раздвинутые в желании ноги. Ее бросило в жар от осознания. Она попыталась закрыться, но он тут же перехватил ее руки.
— Что ты хочешь спрятать? — шепот обжег ее. — Я и так уже все видел.
За свою насмешку он получил удар маленьким кулачком по плечу, но лишь сильнее рассмеялся, хватая ее руку и целуя ладонь. Отстранившись, Вадерион щелкнул пряжкой и принялся снимать штаны. Сгорая от любопытства и стыда, Элиэн не отвела взгляд. Он был возбужден, головка его налитого кровью черного члена поблескивала выступившей смазкой.
— Он не поместится, — дрожащим голосом произнесла Элиэн, все же отводя взгляд. Ей страшно было представить, как больно будет ей принимать его в себя. Впрочем, она помнила и так.
— Поместится, — самодовольно заверил ее Вадерион, накрывая ее тело своим. Она напряглась, готовая его оттолкнуть, но он лишь поцеловал ее. Глубоко, бесстыдно, страстно. Его руки властно раздвинули ей колени, она почувствовала, как головка его члена касается ее истекающего соками лона, но не входит. Он принялся тереться об нее, вновь лаская пальцами возбужденные соски. Не выдержав этой невыносимой пытки, позабыв всякий страх, она выгнулась дугой, простонав ему в самые губы. Он тут же подсунул руку ей под лопатки, поглаживая выступающие позвонки. Его член продолжал скользить по пульсирующему лону, постоянно задевая маленькую горошинку клитора.
Когда она уже сходила с ума от желания, Вадерион вдруг отстранился, вызвав у нее стон разочарования.
— Знаю, малышка, что ты уже на грани, — прошептал он, целуя острое ушко. — Но я хочу, чтобы ты кончила на моем члене. Потерпи немного.
— Вад-дер-рион… он… не-е вле-езет, — заикаясь то ли от страха, то ли от возбуждения, попыталась протестовать Элиэн, когда Вадерион приставил головку члена к ее входу.
— Правда? Ты сможешь его принять, малышка… Ты ведь хочешь?
Она знала, что сейчас будет больно, но жар возбуждения сводил ее с ума. Она чувствовала, как пульсирует истекающее соками лоно, как в него упирается горячая твердая головка огромного члена, как она сама непроизвольно разводит ноги, желая и страшась того момента, когда он наконец войдет в нее.
— Пусть будет хорошо, — прошептала она, не в силах справиться с этой бурей чувств.
— Будет, — промурлыкал он, целуя ее, сплетаясь с ней языками.
Боль прострелила все ее тело, заставляя вцепиться в его плечи. На мгновение все пламя удовольствия потухло, утонув во мгле, но тут же вернулось с новой силой, когда Вадерион потер пальцем ее измученный чувствительный сосок. Он был в ней, он распирал ее, наполнял. Она чувствовала его член каждой клеточкой своего тела, она обхватывала его, поглощала. Он пульсировал где-то глубоко внутри, утягивая ее в этот водоворот желания. Он в ней…