Судьба принцессы
Шрифт:
— Зайди.
Элиэн, прижимая к груди многострадальную книгу, послушно последовала за мужем в кабинет.
— В следующий раз вспомни, что ты моя супруга, — холодно произнес Вадерион, садясь за стол. Когда он становился таким жестким — Императором, а не мужчиной, — Элиэн вновь начинала его бояться: в такие моменты она вспоминала, что полностью зависит от этого дроу, и как бы она не боролась с ним и с окружающими, как бы не старалась давать отпор этому немыслимому давлению, она оставалась всего лишь его женой, его
— Опять любовный роман? — его пренебрежительный взгляд прошелся по обложке книги.
— Нет, кое-что более полезное, — вскинув подбородок, ответила Элиэн. Когда Вадерион сидел, а она стояла, ей не приходилось постоянно задирать голову, но темный словно специально провоцировал ее, заставляя постоянно чувствовать себя никчемной.
— И как? — странным голосом поинтересовался Вадерион, не отводя взгляда от книги в ее руках.
— Так себе, — презрительно, в его любимой манере, ответила Элиэн.
— Правда? — в багровых глазах мелькнул алый всполох. — И что же не устроило светлую эльфийку? Манера изложения или автор?
В недоумении Элиэн все же повернула книгу обложкой к себе и прочла название и имя автора. Теперь стала понятна реакция библиотекаря и Вадериона — этот толстый томик был написан последним. Похоже, в желании насолить темному она села в лужу.
— Вадерион, мне так жаль… Я не хотела тебя обидеть, — призналась Элиэн, глядя на увлекшегося документами супруга. Тот никак не отреагировал на ее покаяние. И зачем она это делает? — Я не читала книгу. Но прочту.
Темный продолжал игнорировать ее, всем своим видом показывая, что она лишняя. В его кабинете, в его жизни и в его Империи.
Развернувшись, Элиэн сделала шаг к двери, и в следующее мгновение сильные мужские руки обхватили ее, а сзади почувствовался жар чужого тела. Совсем как в ее первую брачную ночь…
— Вадерион, отпусти, — жалостливо попросила она, не в силах дать отпор: ее сковало от ужаса.
— Почему ты так напряглась? — обжег он ее своим дыханием.
От бессилия и безысходности хотелось плакать, но слезами этого холодного мужчину не разжалобить. А он с такой легкостью мучил ее, еще и задавал очевидные вопросы. Почему ей не хочется быть рядом с ним? Неужели ей надо вслух произносить это? Как объяснить, что она до сих пор помнит ту боль и беспомощность, когда он прижимал ее кровати, когда входил в нее, разрывая до крови?
— Я сейчас что-нибудь делаю? — вдруг спросил Вадерион. — Элиэн? — позвал он, потому что она не ответила.
— Нет.
— Тогда почему ты боишься? — Он говорил спокойно и размеренно, как с ребенком или больным.
— Я помню… — пролепетала она, не в силах продолжить.
— Ты помнишь плохое, — прошептал он, вновь обжигая горячим дыханием ее острое ушко, потом шею. — Может, стоит обрести более
Его руки накрыли ее. Он погладил ее пальцы.
— Ты холодная.
— Мерзну, — все еще застыв, как статуя, ответила Элиэн, стараясь побороть панику.
— Так одевайся потеплее. — Теперь его губы были с другой стороны. Вадерион прав: он ничего не делает, ей не нужно бояться. Он не обидит ее. — Или приходи ко мне, я согрею тебя.
— Не-е н-над-до, — заикаясь, ответила Элиэн, и тут же почувствовала смешок на своей шее.
— Разве сейчас я тебя не грею?
Не в силах больше выносить этого непонятного состояния, она вывернулась из его объятий. Вадерион тут же отпустил ее, и это качнуло весы в сторону чаши не страха, а… удовольствия?
Голубые глаза встретились с багровыми. Сейчас Вадерион не был злым, не сочился презрением и насмешкой. Элиэн совершенно перестала его понимать: он то гладил, то бил. И все же жар его тела действительно согревал…
— Я приехала!!!
Элиэн вздрогнула, книга выпала из рук и по злой шутке Судьбы приземлилась на ногу своему автору.
— Чтоб за тобой лично Повелитель Глубин пришел!.. — это было самое приличное из сказанного Вадерионом. И единственное, что Элиэн смогла перевести, пока подбирала тяжеленный томик и наблюдала за тем, как корчиться от боли супруг. Стоящая в дверях леди Стефалия лишь пораженно открывала-закрывала глаза.
— Шэд, — не повышая голоса, но тем не менее властно позвал Вадерион. На пороге появился секретарь. — Приказы нужно исполнять. Это понятно?
— Я не успел остановить леди Вал’Акэш, — промямлил Шэд.
— Возможно, стоило поменьше есть и побольше работать? — процедил Вадерион, заставляя всех вокруг поежиться. Ну как всех? Элиэн и Стефали не в счет: первая вновь застыла ледяной статуей, а вторая от души веселилась, глядя на пострадавшего Императора.
— Я уже доел, — обиженно произнес Шэд. — Леди Вал’Акэш очень быстро прошла.
— О да, за мной еще ни один мужчина не угнался, — с гордостью подтвердила Стефалия. — Ну, кроме тебя, Вадерион, — и она игриво подмигнула ему. Тот ответил ухмылкой, но не привычно-злой.
Пользуясь затишьем, Шэд исчез из кабинета. Элиэн тоже обернулась к двери, попрощавшись:
— Темной ночи, леди Вал’Акэш, Вадерион.
— О, я вам помешала, я сейчас уйду…
— Не стоит, мне уже пора, — сдержанно ответила Элиэн, выходя из кабинета. Она уже не видела, как Вадерион накинулся на Стефали.
— Не могла зайти попозже? — процедил он.
— Судя по тому, что я здесь увидела, зайти мне следовало не раньше, чем через полчаса, — парировала Стефи. — Хотя… зная тебя, Вадерион, я бы предположила, что получаса тебе было бы мало…
— Ты приехала от самой Северной Границы, чтобы обсуждать мои постельные рекорды?
— Нет, я…
Дверь кабинета вновь отворилась без стука, и на пороге возник Ринер.
— Кочевники напали на войска Логры, которые вошли в разграбленные земли Ферании, — сообщил он.