Сурикэ
Шрифт:
— Значит, есть что-нибудь новенькое, друг Бесследный? — спросил генерал, когда трубки были закурены и гости почти исчезли в густых облаках дыма.
— Да, очень много.
— Сообщите же мне, что знаете, мы здесь собрались на совет и готовы выслушать вас.
— К вашим услугам, генерал. — И, поднимая свой стакан, полный до краев, он продолжал: — Имею честь выпить за ваше здоровье, генерал! — Он осушил стакан одним залпом и опрокинул его, чтобы показать, что в нем нет ничего.
— За ваше здоровье, Бесследный.
Охотник поклонился, затянулся
— Все ваши приказания выполнены, и наш успех был полный; присоединившись к отряду, ожидавшему нас, мы — Тареа со своими краснокожими и я со своими охотниками — разделились на две части и, после совета, на котором условились обо всем, оба отряда устремились с двух различных мест в Новую Англию; произошла страшная резня; более тысячи английских переселенцев были убиты и скальпированы; наше вторжение было так неожиданно, что англичане, растерявшись от страха, бросили все: мебель, скот — и сами ушли миль за сорок; они бежали массами и спасались в больших приморских городах.
— Этот успех с избытком вознаградил нас за поражение Диеско у форта Вильяма-Генриха! — воскликнул Монкальм.
— Да, генерал, несмотря на свою победу, англичане не осмелились идти на форт Фредерик. Они оставили гарнизон в форте Эдуард и вернулись в Новую Англию.
— Вы уверены в этом?
— Я шел по их следу до английской границы.
— Слава Богу! Вот богатые новости!
— Нигамон послужил приманной птицей в охоте на его друзей: Тареа пошел за ними и преследовал их в самую глубь Виргинии и Каролины.
— А где были вы?
— Я был с Тареа в сорока милях от Нью-Йорка.
— Так близко от виргинской столицы?
— Да, генерал.
— Это неблагоразумно, мой друг!
— Я не спорю, но что же делать? Мне хотелось доставить вам положительные известия. Я уже так близко подошел к столице, что пожелал наверное знать, чего мне держаться.
— Вы были в Нью-Йорке?
— Да, прожил там пять дней.
— Это непростительное неблагоразумие.
— Я очень хорошо знаю это; но, не рискуя, ничего не достигнешь.
— А если б вас открыли?
— Да кто меня знает там? Вы послушайте! Я говорю на собачьем наречии этих еретиков, как будто родился в их стране, да к тому же меня никто не знает; они привыкли к охотникам, никто не обращал на меня внимания.
— По крайней мере, вы узнали что-нибудь интересное?
— Как же! Послушайте, что я узнал, и увидите, стоило ли из-за этого рисковать. Английский главнокомандующий по имени граф Лондона решился принять план 1755 года; главные силы армии будут направлены в форт Сен-Фредерик, чтобы, заняв эту позицию, открыть себе путь на Монреаль через озеро Чамплен; второй корпус направится к Ниагаре, чтобы прервать сношения с долиной Огио; третий должен действовать против форта Дюкена; наконец, последний корпус должен действовать против Квебека; он отправится по рекам Кеннебек и Шодиер и совершит диверсию в этой стороне.
— Черт возьми! Громадный замысел, но, по-моему, трудно выполнимый, — сказал Монкальм, улыбаясь. —
— Об этом говорят вслух в Нью-Йорке. Город переполнен войсками; нет других разговоров; я получил подтверждение собранных мною слухов от одного охотника, пробравшегося в город с таким же намерением, как я; следовательно, сомневаться невозможно.
— Я и не сомневаюсь в вашей правдивости; вы, конечно, хорошо знакомы с этим охотником?
— Вовсе нет; я часто встречал его, как и в этот раз, но никогда не разговаривал с ним; он вышел из Нью-Йорка вместе со мной; я прибавлю, что даже старался избегнуть его.
— Почему же? — спросил генерал. — Разве это ненадежный человек?
— Вовсе нет; я не знаю ничего дурного о нем; но говорят, что у него глаз дурен, и вы понимаете…
— Да, вполне понимаю, — улыбаясь, отвечал Монкальм.
— Впрочем, Сурикэ хорошо знает его, — продолжал канадец, — я даже получил от него поручение к нашему гостю.
— Как зовут этого человека? — спросил Шарль Лебо.
— Мрачный Взгляд.
— Я действительно знаю этого человека, и он мне очень нравится; сказанное им должно быть правдой, я вам ручаюсь головой за этого охотника, — горячо вступился Шарль.
— Этого достаточно; человек, сторону которого вы так горячо принимаете, не может быть негодяем.
— Вы увидите сами, генерал, так как я намереваюсь представить его вам.
— Хорошо; и ему не придется жаловаться на меня.
— Благодарю вас заранее! — И, обращаясь к канадцу, молодой человек прибавил:— Какое же поручение Мрачный Взгляд дал вам ко мне?
— Оно не длинно, — отвечал канадец. — Мрачный Взгляд будет ожидать вас в час утра в третий день будущего новолуния у лосиного брода.
— Я буду там. Благодарю вас.
— Не за что; я всегда готов к вашим услугам. Теперь, генерал, позвольте мне уйти.
— Как хотите; вам надо отдохнуть; но не забудьте зайти ко мне завтра в двенадцать часов, я буду ждать вас.
— Хорошо. Итак, до завтра.
— А пока примите эти два пистолета; это хорошее оружие, и мне будет приятно видеть его на вас!
Генерал снял со стены пару великолепных пистолетов и подал Бесследному.
— О, генерал! — радостно воскликнул канадец. — Я никогда не расстанусь с ними!
И он заткнул их за пояс. Бесследный поклонился и вышел. Трое собеседников остались одни.
ГЛАВА VI. Где снова является граф Рене де Витре и засыпает против воли
По утрехтскому миру Франция сохранила остров Кап-Бретон, или Королевский, лежавший у входа в залив Св. Лаврентия, между Акадией и Ньюфаундлендом; положение этого острова давало отчасти возможность господствовать над путем в Канаду.
В 1720 году на восточном берегу острова был основан город Луисбург, который намеревались превратить в большую крепость, но укрепления так и не были доведены до конца, потому что для этого потребовались бы слишком значительные издержки.