Суть Руми
Шрифт:
Именно благодаря книге Рюккерта, Гегель познакомился с вдохновенным мистическим поэтом, которому воздал должное в своей "Энциклопедии философских наук".
Веком позже - упомянем еще один, последний пример - стихи Руми в переводе Рюккерта вдохновили Константина Бруннера на разработку философских идей о гении и гениальности.
Английский
В 1903 г. газели Рюккерта были даже переведены на английский язык (тоже в форме газелей) шотландским теологом Уильямом Хасти, как противоядие от культа Омара Хайама, по словам самого переводчика.
Интенсивное изучение произведений Руми британскими
Николсон, чье "Избранное из Дивана Шамса Табризи" (1898) до сих пор остается лучшим введением к произведениям Мауланы, и Артур Арберри перевели на английский много стихов и притч Руми.
Тем не менее на Западе до сих пор не создано всеобъемлющего исследования Руми.
Без детального изучения оригинала, написанного на смеси фарси, арабского, турецкого и греческого языков, и большого числа посвященных ему работ на фарси и турецком языках, равно как и огромного числа работ, созданных на языках Индо-Пакистанского субконтинента, невозможно дать полную оценку его творчества.
ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ РУМИ В СУФИЙСКОЙ ТРАДИЦИИ
Возможно, история о том, как молодой Джелалэддин, родившийся в городе Балхе в 1207 г., в 1219 г. получил благословение от Фаридэддина Аттара, когда отец Руми покинул Балх и двинулся со своей семьей в путь по Ирану, спасаясь от нашествия орд Чингисхана, - всего лишь легенда. Тем не менее, это предание подчеркивает духовное родство двух великих мастеров мистической поэзии.
Джелалэддин никогда не упускал случая повторить, сколь многим он обязан Санаи и Аттару.
Одно из его наиболее трогательных произведений - элегия на смерть Санаи, написанная на основе стихотворной строки самого газневидского мистика. В лирике Руми и в его "Маснави" встречается множество буквальных аллюзий на поэзию Санаи.
Интерес к теологическим и мистическим проблемам появился у Джелалэддина самым естественным образом: его отец Бахаэддин Велед был известным теологом с явной склонностью к мистицизму. Правда, влияние его идей, изложенных в книге Маариф, на формирование мысли Руми до сих пор изучено недостаточно.
ПЕРЕЕЗД РУМИ В ТУРЦИЮ
После долгих скитаний отец Руми наконец осел в Анатолии, где в то время относительно мирно правила династия Сельджукидов Рума. В Ларанде (современный Караман) умерла мать Джелалэддина и родился его первый сын Султан-Велед (1226). Именно в этом году Наджмэддин Дайа Рази, ученик Кубра, закончил свою книгу "Мирсад ал-Ибад" в Сивасе, в северной области румско-сельджукидского султаната. Впоследствии он встретился с Джелалэддином и с Садрэддином Конави в столице.
КОНЬЯ
В 1228 г. Бахаэддин Велед был приглашен в Конью. Султан Алаэддин Кайкобад только что построил роскошную мечеть в самом центре города. Дворец его окружало множество других, более мелких мечетей и медресе. Два здания, построенные при жизни Руми, сохранились до наших дней: Инче Минарели (1258) и Каратай Медресе (1251). Изумительной красоты купол второго из этих сравнительно небольших строений покрыт бирюзовыми глазурованными изразцами и может служить прекрасной иллюстрацией к поэзии Руми. Из четырех поясов, каждый из которых состоит
Во времена Руми ученые, художники и мистики всего восточномусульманского мира искали в Конье убежища, ибо она была одним из немногих безопасных мест в тот период, когда монгольское нашествие опустошило большую часть мусульманского мира.
Поэтому Конья жила особенно напряженной интеллектуальной и религиозной жизнью. Персидский язык оставался литературным, но население говорило частично на греческом (поскольку в городе, прежде называвшемся Икониум, был сильный христианский субстрат), а частично на тюркском. Руми употреблял в некоторых своих стихах оба языка.
После нескольких лет преподавания в Конье Бахаэддин Велед скончался, и Джелалэддин занял место отца.
СУФИЙСКОЕ ОБУЧЕНИЕ
Его интерес к мистике усилился под влиянием ученика и друга отца Бурханэддина Мухаккика, который посвятил его в глубочайшие секреты мистической мысли. Бурханэддин покинул Конью около 1240 г. и погребен в Кайсери, где его скромная могила почитается до сих пор.
Возможно, раз или два Джелалэддин посетил Сирию в поисках знаний и мудрости, если, конечно, его связи с сирийскими мистиками не восходят к более раннему пребыванию в этой стране. В Дамаске он мог повстречаться с Ибн Араби, который умер там в 1240 г. Но даже если у него не было личных отношений с великим теософом, в Конье жил выдающийся комментатор Ибн Араби - Садрэддин Конави, который был связан с Руми "особенной дружбой и знакомством", хотя сам Джелалэддин был не очень склонен предаваться теософским спекуляциям.
В Сирии Руми мог также впервые встретиться с Шамсэддином Табризи, но мы ничего не знаем об их тогдашних отношениях.
ШАМС
Источники описывают Шамса как исключительно сильную личность: его поведение казалось странным, и он часто шокировал людей своими замечаниями и резкими словами. Он, например, объявил, что достиг состояния возлюбленного, превзойдя состояние влюбленного. В одной из популярных историй рассказывается о его встрече с Аухадэддином Кирмани, одним из тех мистических поэтов, которые созерцали абсолютную красоту в ограниченных формах.
Последний сказал Шамсу: "Я вижу луну в сосуде, наполненном водой".
Шамс отпарировал: "Если у тебя нет чирья на шее, почему бы не взглянуть на нее в небесах?".
Шамс таким образом высмеял собеседника за "созерцание безбородых".
Так вот, этому дервишу, о ком не было известно ничего, что проливало бы свет на его принадлежность к определенному суфийскому ордену или на его происхождение, было суждено оказать решающее влияние на жизнь Джелалэддина.