Свет и Тень
Шрифт:
– Вы очень высокий, – пожала плечами Марина, – Наши мужчины ниже ростом. Вам такая одежда не подойдёт. Можно заказать у портного, но для этого дня три придется ждать. А что делать все это время? – рассуждала она. – Разве что... Есть у меня одна знакомая, её муж не из этих краев. Он такой же высокий, как вы. Я могла бы одолжить у неё... – Марина снова оглядела Алька – словно мерки сняла. – Да, пожалуй, завтра я смогу вам помочь, – она снова улыбнулась, словно решив в уме какую-то задачу.
Альк снова выглянул в окно, теперь для того, чтобы рассмотреть местных жителей. Женщины были одеты в бесстыдно короткие
Мужчины одевались, на его взгляд, тоже непривычно: в короткие штаны едва до колен и рубашки без рукавов, такие же открытые, как платья у женщин, но не таких кричащих цветов – белый, серый, бежевый, чёрный. Однако смотрелось это удобно и практично. Наверное, в такой одежде не так уж и жарко, подумал он.
– Вот так ты хочешь меня одеть? – кивнув в сторону окна, спросил Альк.
– Примерно, – кивнула Марина, – И вам это будет очень даже к лицу, – заметила она с улыбкой.
Конечно, можно было и поспорить. Альк даже заготовил аргументы, но тут карета выехала на самый солнцепёк, и стало жарко, как в парилке. Его аргументы растаяли, как снег на солнышке. Похоже, Марина была права.
– Нет, если не хотите одеваться, как местные мужчины, ходите как есть, вас никто не неволит. Вы гражданин другой страны, у вас свои традиции, и если вам так стыдно...
Альк ещё раз выглянул в окно.
– Да я переживу, – отмахнулся он, – Но к светлейшему иргему – и в таком виде? Ты считаешь, это будет удобно?
Девушка широко улыбнулась.
– Уверяю вас, господин посол, светлейший иргем будет точно в таком же виде. И это ещё зимняя одежда! Летом мужчины в основном ходят без рубашек.
– А женщины? – ошалело спросил Альк, не зная уже, к чему готовиться.
– А вон, как та горожанка, – Марина показала на девушку, ведущую за руку голенького мальчика лет трех. Господина посла чуть удар не хватил. Всё, что было надето на смуглой красавице – это две полоски ткани, одна из которых прикрывала бедра, а другая – грудь. Альк представить себе не мог, чтобы в таком виде ходили по улице. Но, посмотрев на всё это, он пришёл к выводу, что Марина одета более чем целомудренно, не смотря на то, что разрезы на её юбке достигают бёдер, а под платьем явно ничего нет.
Альк помолчал, переваривая услышанное и увиденное, а потом решил всё-таки расстаться с камзолом, потому что уже весь взмок под ним. Это ненадолго помогло, пришлось ещё и верхнюю пуговицу рубашки расстёгивать. И вновь – показалось или нет? – Марина едва заметно стрельнула глазами в его сторону, словно попыталась увидеть – а что там, под рубашкой?
Альк в жизни не страдал скромностью, но внимание этой девушки, пусть и весьма приятное, было столь неприкрытым и дерзким... Это было для него очень непривычно. Как правило, женщины так себя не вели – те, которых он знал.
– Всё равно жарко? – заботливо спросила Марина.
Альк кивнул, а девушка вдруг поднялась со своей скамьи, подошла ближе и чуть наклонилась вперёд, протянув руку куда-то за его спину, на миг прижавшись к нему боком и правой грудью, задев хлёсткими косичками, обдав ароматом пряно-сладких
Щелк – что-то произошло, и стены кареты стали решетчатыми. Вмиг посвежело.
Но девушка не торопилась садиться на своё место. Она продолжала стоять рядом с послом, почти вплотную. Грудь её вздымалась, левая рука нервно теребила кольцо на пальце правой, глаза подёрнулись поволокой.
– Что с тобой? – спросил её Альк.
Марина словно опомнилась.
– Ничего, господин посол. Просто... Что-то мне сегодня тоже жарко. Зима в этом году очень тёплая, – она наконец села на место и вновь навесила улыбку. – Давайте пока поговорим о деле, если вы не против. Пожалуйста, расскажите мне, о чём вы собираетесь беседовать со светлейшим иргемом. Мне это необходимо, чтобы перевести всё светлейшему как можно более точно.
В такую жару, да после долгого плавания, Альку совершенно не хотелось говорить о делах. Но, во-первых, это была его прямая обязанность, а во-вторых – лучший способ отвлечься от мыслей об этой девушке. Странная она была, эта Марина, хотя и невероятно красивая. Раньше он подобных женщин не встречал.
Уловив суть миссии господина посла, переводчица поскучнела.
– Даже не знаю, чем вас обрадовать, господин, – со вздохом сказала она, – То, о чём вы хотите попросить светлейшего иргема, практически невозможно.
Повисла тишина, нарушаемая лишь перестуком копыт да скрипом колёс.
– Все так плохо? – нахмурившись, спросил Альк, – Но ведь у Иргемаджина союз с Савринтарским тсарствием!
– Это общеизвестный факт, – снова вздохнула Марина, – Но дело не в этом. Дело в том, что время сейчас неспокойное. На нас тоже периодически нападают, и иргем, как бы ни был он признателен вашему тсарствию за помощь в предыдущих сражениях, не станет так ослаблять оборону страны. Боюсь, вы зря прибыли с посольством.
Альк помолчал, соображая.
– Как думаешь, когда светлейший сможет со мной побеседовать? – спросил он наконец.
– Скорее всего, не раньше чем через две-три недели.
– Почему так нескоро? – удивился посол.
– Дело в том, – пояснила Марина, – что у нас давно добивались аудиенции послы другого государства. Всё уже договорено, потому иргем и прибыл на побережье. Вам просто случайно повезло, что вы застали его здесь.
Альк молчал. Повезло ему не случайно: он просто выбрал эту дорогу. С помощью от Иргемаджина получалось немного сложнее, требовалось лучше сосредоточиться, как следует отдохнуть. На это нужно было время. Завтра он займётся и этой дорогой. Потому его величество и выбрал его послом, а вовсе не из-за внешности, как подумали многие: никто другой из приближенных тсаря дар не носил и на события повлиять не мог.
Понятное дело, одному ему этот ворот не свернуть, слишком много на нём судеб, нужна помощь. И она, конечно, поможет... Он ни щепки в этом не сомневался.
– Что ж, я буду ждать, – сказал Альк наконец. Помолчал ещё немного и сменил тему, – Скажи, Марина, а ты откуда так хорошо знаешь мой язык? Я думал, что придётся объясняться самому, – признался он.
– А вы умеете? – в голосе её послышалась легкая ирония.
– Я пытался учить ваш язык, но он очень сложный, – уклончиво ответил посол.