Свет твоих глаз
Шрифт:
Кое-как, через силу, заставил повиноваться левую руку. Нащупал ею плечо помощницы, повел по нему вниз, пока не добрался до пальцев. Оказалось, Ника комкает в кулачке бумажную салфетку.
Ушей достиг всхлип.
– Ты что, плачешь?
– откуда взялось дыхание и голос, я и сам не понял.
– Почему?! Я сказал что-то не то?
– Эд, ты же говорил, что никогда… что не женишься! А тут…
– И не собирался, да. Хватало редких встреч, и никого не хотелось видеть рядом. Но с тобой все по-другому, Ника! Я за два дня без тебя чуть сума не сошел! Бродил от стены к стене как потерянный. И Найджел
– Не надо! Не хочу, чтобы тебя таскали по судам!
– Вероника обхватила меня за талию.
– Я бы ни за что не поехала с ним по своей воле!
– Это хорошо… - я немного обмяк. Но тут же снова переспросил.
– Так ты согласна?
Вероника вжалась в меня еще сильнее. Засопела напряженно.
– Все так сложно, Эд! Ты ведь уже нашел суррогатную мать для своего ребенка, а я по-прежнему боюсь даже думать о детях!
– Ты не сможешь принять моего ребенка, да?
– я почувствовал себя проколотым воздушным шариком. Только вместе с воздухом из меня уходило что-то другое. Важное, теплое, светлое… Такое, чему я пока не мог подобрать названия.
– Да я любила бы его как своего!
– взвилась Ника.
– Но вдруг я не справлюсь? Подведу тебя - и с твоим ребенком что-то случится?
– А вдруг со мной что-то случится после того как ты уйдешь от меня? А вдруг случится что-то с тобой, а меня не будет рядом, чтобы помочь, выручить, поддержать? Мы не можем знать, что нас ждет, можем только радоваться тому, что есть! Когда оно есть… Клянусь, у малыша будет лучшая няня, лучший педиатр края будет приезжать к нему по первому звонку, вместе мы сумеем справиться со всем, что бы ни случилось! Я понимаю... помню, какими были мы с Тимом - то разбитое колено, то рассеченная бровь, то что-то пострашнее… отцу никогда не приходило в голову винить в этом маму Вику! Я тоже не буду тебя винить! Главное, чтобы ты сама…
Я говорил, говорил, говорил… Искал убедительные слова, разумные доводы. Ника тихо всхлипывала мне в подмышку.
А потом я выдохся. Понял: не знаю, что еще сказать. Кроме, пожалуй, главного.
– Иди сюда, - заставил помощницу перебраться к себе на колени, поймал ее затылок, сжал, чтобы она не могла отвернуться. Запрокинул свою голову, чтобы хотя бы краем глаза видеть ее лицо, и проговорил на выдохе.
– Я тебя люблю.
Ника словно задохнулась от этих слов.
Ее губы заплясали, подрагивающие пальцы двинулись вверх по моей груди, скользнули по шее, приласкали уголки губ и замерли на моих скулах.
– Не знаю, - повела она головой, и у меня внутри ёкнуло, будто срываясь и падая в бездну: неужели не любит?
– Не понимаю, как так вышло… я сопротивлялась чувствам! Я надеялась, что сумею… но это сильнее меня!
– О чем ты, Ника?
– прохрипел я, судорожно сжимая ее талию, комкая тонкую ткань ее домашнего платья.
– Я клялась, что больше никогда!.. Но ты каждый раз находил нужные слова, чтобы разрушить все преграды, которые я строила, и я… полюбила тебя, Эд!
– И это значит, что ты… - я все еще не услышал ответа на свое предложение,
– Да. Я выйду за тебя, если ты правда этого хочешь, - не слишком уверенно договорила Вероника.
– А ты сама? Ты - хочешь?
Секундная заминка… судорожный вдох… и потом, на выдохе - тихо, смущенно, но искренне:
– Хочу…
Наверное, после этих слов я должен был сделать что-то необычное: вскочить и начать кружить Нику по гостиной, или хотя бы зацеловать ее до потери сознания, показывая свою радость и признательность. Но этот разговор дался мне так непросто, что сил на бурные изъявления счастья не осталось. Меня хватило только на то, чтобы уткнуться обессиленно лбом в плечо сидящей у меня на коленях помощницы и дышать открытым ртом, как после стометровки на скорость.
– Что? Эд, ты как?!
– встревожилась Вероника.
– Счастлив до головокружения, - пробормотал я. Придвинул Нику к себе вплотную, вжал в свое тело, не имея сил ни говорить, ни двигаться.
– Хорошая моя, сейчас. Дай минутку - перевести дыхание…
Ника прижалась щекой к моей щеке, засопела мне в ухо, запустила пальцы в короткие волосы на затылке, массируя напряженные мышцы, рассылая по шее и спине короткие колкие разряды удовольствия.
Я не знаю, как долго мы так сидели - может, час, а может - всего пару минут. Время перестало существовать, да и мир вокруг будто растворился, превратился в туман. Единственное, что существовало для меня в эти мгновения - это гибкое, хрупкое тело любимой женщины, приникшее ко мне в ласковых объятиях.
Наконец, пульс перестал бить набатом в мои барабанные перепонки. Мышцы расслабились. Дыхание выровнялось, в голове посветлело, и я ощутил, что уже в состоянии мыслить, анализировать и - планировать.
– Мы подадим заявление, как только закончатся новогодние каникулы, - решительно заявил своей теперь уже невесте и все еще помощнице.
– И поженимся в последних числах января. Я не хочу ждать ни одного лишнего дня!
– Хорошо, - согласилась Ника.
– Я помогу тебе все устроить - ресторан, кортеж. С цветами разберется мама Вика. Она - лучший флорист Яснодара, - я продолжал прикидывать, как организовать нашу женитьбу.
– Эдуард, погоди!
– Ника завозилась у меня на коленях, чуть отодвинулась, заглянула в лицо.
– Что?
– Понимаю, для тебя это первый брак… - теперь голос моей помощницы звучал так, будто она подбирала слова, чтобы не задеть мои чувства.
– Да, первый. К чему ты клонишь?
– Прежде чем выбирать ресторан, цветы и кортеж, обычно стараются определиться, как много людей будет приглашено на торжество. Я бы хотела, чтобы гостей было как можно меньше. Только самые близкие. Ели ты не против...
Об этой стороне вопроса я раньше не задумывался. Вообще не думал о женитьбе! Готового ответа на замечание Вероники у меня не было. Но, если так подумать… приглашать на свадьбу коллег, сотрудников и партнеров - не в моих интересах. Почти никто, не считая самой верхушки руководства завода, не знал о том, что я почти ослеп. На банкете этого уже не скроешь. Все станет слишком очевидным. А значит, приглашать следует только самых близких.
– Я позову только родителей и брата, - произнес вслух.