Светлый огонь. Ход королевой

Зима Ольга

Да нисколечко я тебе не мешаю! Просто лапками в плечо вцепился от страха.

А вот Нис словно бы косит и смотрит прямо на меня. Даже неуютно как-то.

— Дей, я не могу сейчас выпустить тебя, — наконец выговаривает Нис.

— Понимаю, — отвечает Дей, тоже вставая и подходя к решетке.

— И пока не хочу. Но я должен поговорить с Айджианом. Мы сможем заключить мир?

— Сможем. Хотя… Смотря что ты попросишь взамен. Жизнями близких я не торгую.

— А собой? — прищурившись, спрашивает Нис.

— Иди, Нис. Поговори с отцом, — тяжело роняет

Дей, передергивает плечами и вновь опускается на каменный холодный пол. — Я ведь и не собирался воевать с тобой. И я многое готов отдать за то, чтобы Благие земли были спокойны как над, так и под водой.

— Дождись меня, Дей. Хотя… куда тебе деваться-то?

Нис ухмыляется, вытягивает руку куда-то назад, и дверь его камеры падает наземь. Ну, или что тут у них взамен земли? Удивительно, но если не считать, что мы под водой, то словно сидим в подземельях дома Волка! Ну да, еда тут странная, питье еще страньше, и водоворот вместо туалета, а так похоже.

Нис идет куда-то, и стражники топают за ним.

Знаешь, Дей, не надо думать о плохом. И о том, что ты можешь отдать за мир в Светлых землях — тоже. Да пожалуйста, я вообще пойду за Нисом схожу! Разузнаю, как там и что.

Пролезть между решеток оказалось простым делом, догнать морского царевича уцепиться за синий рог — сущие пустяки.

А вот когда тебя так преспокойно хватают за туловище — это уже не шутки!

Пусти меня, Нис! А-а-а! И вот не надо меня в рот совать! Ну, хорошо, не в рот, но держать вот так, около самого носа, тоже не надо. Что, оголодал в собственной камере? Сожрать меня хочешь?

— Не хочу я тебя съесть. Но знай, что я и видел тебя, и слышал все, что ты говорил, когда сидел у Дея на плече. И не думай о побеге. А теперь, маленький зеленый червяк, расскажи мне, кто такая Гвенн, — прищурив зеленый глаз, произнес Нис.

Эй, что за дело тебе до Гвенн, а? Она тебя терпеть не может!

— Она меня никогда не видела.

Так заочно не любит! Ненавидит, вот! Она сама так сказала! Она даже драться с тобой хотела, вместо Дея!

— Драться? Женщина? — недоверчиво спросил Нис. — Брешешь, малявка!

Не малявка и не брешу! А драться хотела, потому что она схожа с Деем, и воспитана как мужчина, и потому, что она — волчица, настоящая волчица. Правда, невоспитанная совершенно. Хм, вот так, правильно, хоть и нескладно. Характер у нее колючий, речь дерзкая, рука тяжелая. Волосы как вороново крыло, кожа бела как снег, глаза как море в шторм. И поклонников море! И замуж она больше не пойдет. Никогда!

— А что, уже была?!

Ха, удивлен? Была, но разорвала брак.

— Это невозможно. Брешешь ты, точно.

А вот и нет! Гвенн все может! Она самая лучшая, ну, после Алиенны, конечно. Она косу обрезала и закрыла мужу вход в свои покои. И еще в морду ему въехала. Сказала, что не потерпит ничьей власти над собой. Только кольцо еще осталось, так Гвенн чуть палец себе не отгрызла, лишь бы его снять.

А… а-а-а… а зачем ты меня вообще о ней расспрашиваешь?

— Беги-ка ты к «твоему Дею», малявка, и не задавай глупых вопросов.

Я уже услышал все, что хотел.

Эй, Нис, что за противная улыбочка? Я что, сказал что-то не то? Ай, куда это меня тащит? Что за пакость такая, я не хочу, я с Нисом хочу, мало ли, что ему папа скажет, может, мне пригодится? Да и вообще интересно послушать как Ниса распекать будут. Да, я уверен, тебе достанется, синий противный Дей. Тьфу, то есть Нис! Царевич, в общем.

Но нет, противный водоворот утаскивает меня обратно в камеру.

* * *

Почти половину пути погода стояла сухая и теплая, чему Гвенн только радовалась. Легкая облачность скрывала солнце, скрадывая лишний жар и свет. Алиенна была собранной, шла быстро и легко, не плакала и не создавала проблем. Она оказалась не помехой в пути, а спутницей, подругой. Напарницей.

Наутро седьмого дня волчица проснулась от зябкого холода, забравшегося под меховой плащ и под одежду волка-воина, что грела в самые сильные морозы. Как же тогда замерзла нежная, слабая телом Алиенна? От этой мысли Гвенн подскочила, обливаясь холодным потом, и судорожно огляделась: не хватало еще, чтобы она стала виновницей гибели жены брата!

Снег лежал повсюду, переливаясь под утренним солнцем холодным белым светом, отражая такое же белое, затянутое глухой хмарью небо. Алиенна уже проснулась — раньше нее, волчицы! — сидела, закутавшись, нахохлившись, и смотрела на Гвенн сухими глазами. Пряди, выбившиеся из ее кос, серебрились недобро, и сама она выглядела так, словно постарела или повзрослела за это утро.

— Гвенн, я должна попросить тебя об одолжении, — еле выговорила Алиенна, словно каждое слово застревало у нее в горле.

— Что-то с Деем? — не веря ни собственному вопросу, ни виду Алиенны, спросила Гвенн.

— С ним все хорошо, — слабо улыбнулась Алиенна. — Я чувствую это.

Она провела рукой по окончательно замерзшей траве, и под ее рукой вместо привычных цветов вытянулась серебряная изморось, тонкой витиеватой дорожкой убежав вперед по дороге, куда им тоже следовало идти.

— Но что тогда? — с трудом выдохнув холодный воздух, выговорила Гвенн.

— Но чувствую и другое. Он жив, однако морской царь не выпустит его. Нет. Это будет проявлением слабости, а слабость в мире фоморов еще хуже, чем в мире волков. Айджиан любит Ниса, как немногие отцы любят своих детей. Жаль, что Нис этого не понимает, несмотря на все прожитые столетия. Оберегая Ниса, Айджиан не станет отпускать Дея. Просто так — не станет.

— Так зачем же мы идем?! — взъярилась Гвенн. — Засвидетельствовать свое почтение, что ли?!

Алиенна положила руку на живот и посмотрела на Гвенн так, как не так давно смотрела на Джареда. Любя всей душой, но идя вопреки всему.

— Ты должна пообещать мне, Гвенн. Ты будешь заботиться о своих племянниках так, словно это твои собственные дети. Ты поддержишь Дея и не дашь ему совершить глупость. Обещаешь мне, Гвенн?! — голос Алиенны зазвенел.

— Что за ерунда? Конечно, обещаю!.. Только… что ты задумала?