Светлый огонь. Ход королевой

Зима Ольга

— Я послушала утренний мир. Знаешь, раньше этого было достаточно, чтобы узнать все вести, особенно о… о любимом. И я поняла, единственное, что сейчас угрожает миру между нашими народами, единственное, из-за чего погибло столько ши и еще больше может погибнуть — это бумага волчьего короля. Раньше было иное, но бумага… Схватка не закончилась, и я не допущу, чтобы из-за меня погиб хоть кто-то. Нет! Довольно! — Алиенна подняла руку, останавливая открывшую рот Гвенн. — Не стоит меня отговаривать. Я спущусь в подводный мир и останусь там с Нисом. Но дети, мои с Деем дети, вернутся

в Черный замок. Или ты знаешь другую воспитанницу, что можно отдать царевичу?!

— Нет, другой воспитанницы я не знаю, — еле выговорила Гвенн, не отводя взгляда от бывшей соперницы, — но…

— Вот и хорошо о- оборвала ее Алиенна. — Надо торопиться, по пути еще много всего может встретиться, — она поднялась и протянула руку все еще сидящей на земле Гвенн.

— Лили… Ты хоть понимаешь, на что обрекаешь себя? Солнечные дети умирают в разлуке с любимыми.

Алиенна покачала головой:

— Я уже куда сильнее, чем была ранее. Я приняла дом мужа как свой, и я не умру, как изнеженный солнечный цветок без света.

— Но ты будешь несчастна! Передо мной-то не стоит притворяться!

— Знаешь, девиз волков отнюдь не «сила и честь», как бы им этого ни хотелось. Их девиз — самоотречение. Самопожертвование. Этого нет ни в одном другом доме. Этому я научилась у вас.

— Но я!.. Ладно, Лили. Давай вначале дойдем.

— Спасибо, что назвала меня личным именем. Гвенн. А знаешь, тебе бы пошло «Гвенни».

— Глупость какая! И совершенно мне не подходит!

Гвенн фыркнула и огляделась. Сугробов насыпало много, придется снизить скорость, но за неделю они доберутся в любом случае.

Слева вдали темнела полоса леса. Сбиться с широкой дороги, вымощенной еще в незапамятные времена и ведущей до самого края моря, почти невозможно — даже снега на ней было меньше, чем вокруг… Эх, а ведь Гвенн могла бы растопить его! Но советник строго-настрого запретил применять магию. Но что же померещилось Алиенне и где, интересно, прятались волки? Гвенн была уверена: советник отпустил одних их не просто так. Он не мог не отправить охранников, пусть им пришлось мерзнуть и таиться где-то вдалеке. О том, что будет, когда они дойдут, думать не хотелось. Алиенна права — надо сначала добраться. Спуститься в ледяную воду… Где-то под ложечкой ощутимо заныло, словно опуститься-то они смогут, а вот выбраться…

Пока Гвенн пребывала в несвойственных ей раздумьях, показалось солнце, выпив нежную дымку неба. Алиенна уже споро закидала снегом костер, вытрясла плащи и одеяла, откопала и почистила почти забытые кружки. И выглядела как всегда, если бы не синие тени под глазами и жесткая складка, что образовалась подле губ.

— Дорога поможет, но надо идти след в след, — сказала Гвенн. — По снегу мне идти не впервой, это лишь сначала кажется просто, но устаешь от него очень быстро. Накинь капюшон поглубже — свет на солнце безжалостен, он жалит. Хотя тебя, может, и нет, но рисковать не будем.

— Хорошо, — покорно согласилась Алиенна.

Гвенн перехватила ее одеяло, взвесила в руке и засунула в собственную заплечную сумку. Бросила взгляд на Алиенну, но та лишь слабо улыбнулась:

—

Я не спорю, видишь? Опыта походов у тебя поболее, чем у меня.

— Потому что у тебя его нет совершенно! — фыркнула Гвенн и пошла вперед, ворча: — Недельку прошли, но это была самая легкая неделька. Это не прогулка в цветнике цитадели! И как советник тебя отпустил? На его месте я бы заперла тебя в самой высокой башне до возвращения Дея! На себе я тебя тащить не буду, так что будь добра, распределяй силы! И зачем я вообще с тобой поперлась, не знаешь?

— Знаю, — звонко прозвучало сзади. — Но не скажу.

Глава 13. Под водой и над водой

Так, мой Дей. Вот это странное крабо-рыбо-мясо, что ты второй день втихушку заворачиваешь в тряпку и откладываешь в мешок, меня удивляет. И само мясо, конечно, и то, что ты не проглотил сразу все, что дают. Ну жесткое и жесткое, тебе ли жаловаться? Ты и кости разгрызаешь на раз. Устрицы вроде открывают, а как ты их ешь, охрана прибегает смотреть. Видимо, так их больше никто не употребляет. Говорят, Балор еще, тоже жрет все, что дают, и зубищи у него дай Ллир каждому.

А, надоело? И ты как-то хочешь выбраться отсюда? Потому что Бранн не просыпается, потому что Нис так и не вернулся или потому что Алиенна неизвестно где? По всему? Логично. А спросить совета у старого ящера не судьба? Я много чего знаю. Вот эти фонарики — там особые рыбки. А ты знаешь, почему мы под водой ходим, а не плаваем? Потому что тут камни такие, они притягивают…

Что значит «какая разница»? А знаешь, как Айджиан отчитал Ниса? Приятно было слышать. Конечно, я был! Меня можно выгнать, но от меня нельзя избавиться! И вовсе это не плохо!

Кстати, Нис просил отпустить тебя. Кажется, он в первый раз просил чего-то у отца. Но тот промолчал, гневаться не перестал, буркнул, чтобы Нис определился, чего он все же хочет, а для раздумий необходима тишина и время. И Нис теперь тоже в тюрьме, пусть она и называется его собственными покоями. А это значит, что то место, где мы сейчас, стало охраняться куда как меньше. Потому что все уверены — мы, вернее, ты — никуда не денешься.

А ведь Бранну не лучше, совсем не лучше. Того и гляди, когти откинет, или что там у неблагих — лапки?..

Ну и что ты опять бросаешься, трясешь решетку и кричишь? Не поможет. Айджиан один раз приходил, теперь ему совершенно не обязательно отвечать на твои королевские вопросы. Наоборот, можно не отвечать еще лет этак сто. Да, еще он сказал, что будете вы тут сидеть, пока реки вспять не потекут. Не знаю, правда ли это, а проверять не хочется. Спроси лучше своего Луга, чем поминать давно почившего бога, пусть и светлого. Я? Очень даже могу помочь.

Я жду… Ага, попросил, попросил! В общем, жди. Я скоро. Пару часов, и вы с Бранном будете на свободе. Нет, не стоит ломиться за мной следом, и нет, я не гожусь, чтобы открыть этот замок. Ни мой хвост, ни твои клыки тут не помогут, равно как и вся наша магия. Кроме того, ну откроешь ты этот замок, там таких еще с десяток, и стражи все равно много.