Светлый огонь. Ход королевой
Шрифт:
— Эй, маг, не вздумай огорчать моего брата и складывать крылья. Да что с тобой? Знаешь, сколько волков тебя в цитадели ждет?
— Джослинн…
— Да что, Бр-р-р-анн? — встряхивает она и так потрепанного неблагого.
— Не ждет. Я сделал так, чтобы она забыла меня. И мне плохо под водой, это невыносимое давление…
— Какое еще давление? — Гвенн пожимает плечами. — Нормально тут, свежо. Дей без тебя не уйдет, и Джослинн наверняка тоже ждет, не придумывай. Знаешь, возьми силу, сколько нужно. Я не умею делиться, просто возьми. Не то укушу!
Бран
— Хватит, — тоже тихо говорит ей Бранн. — Ты отдаешь всю себя.
Нис вздрагивает так, словно готов подбежать, подхватить Гвенн, но Бранн отстраняет ее и благодарит.
«Луг, а ты, кажется, выше меня!» — мыслесловом говорит мне Нис.
Что?! Я?! Правда, что ли?
«Нет, показалось, — Нис сверлит меня взглядом. — Просто хотелось поговорить без свидетелей. Теперь только ты и я. А скажи, если бы я попросил руки Гвенн, Дей бы отказал мне?»
Что?! С чего бы тебе просить руки Гвенн? То есть, нет, Гвенн-то у нас… необыкновенная?! А ты что, того?! Что значит, помолчи? Я вообще говорю молча. То есть тихо думаю. То есть… Да, отказал бы. Он уже ошибся один раз, и сказал, что отдаст Гвенн только тому, кто будет ее достоин. А вот тот, кто только что пытался заполучить Алиенну и вдобавок развязал войну, не очень для этого… Что значит опять — помолчи?! Да я ни слова не скажу! Хотя скажу. Просто потому что не могу молчать!
У Гвенн кольца на пальце нет. Обручального кольца больше нет! Было, но словно бы растворилось в морской воде. Странно это… То есть, выходит, она совершенно свободна от старых отношений? Но… Она вроде сестра тебе? А, теперь ты фомор, да? И мамы разные, и Айджиан — папа! А говорил, что не хитрый.
И чего ты радуешься? Что ты задумал, помучить ее, что ли? Ты… я даже это произносить не хочу. И не верю, да. Папка твой прав, у тебя семь волн на дню.
А вот и он, кстати. И тащит что-то в руке, и это что-то… О, наша бумага, чтоб она уже сгорела. Потому что Гвенн ее чуть взглядом не испепелила, а потом — тебя?
Ну и что ты так набычился, Нис? Что? Без Гвенн теперь жизнь не мила, хоть на берег выбрасывайся? И в политике ты не силен, чтобы придумать хитрость какую? А ты это… Точно ее счастливой хочешь сделать? Счастливой и с тобой? Не знаю, не знаю, я всего лишь маленький старый глупый ящер. Не маленький и умный? Это у тебя собеседников мало было.
Вроде не врешь про Гвенн. Знаешь, хм…
Глупая бумага, да. И очень и очень законная. А почему она так пылает даже тут, под водой? Потому что этот глупый артефакт решил, что пора привести написанное в действие? И если бы не сила Айджиана, он бы уже полыхнул, соединяя тех, кто рядом, или уничтожая все вокруг?
И… не знаю, Нис, чем тебе помочь. А знаешь, когда Мидир притащил Джареда в мир под холмами, это был одиннадцатилетний ребенок. А Айджиан сказал Мидиру, что понимает. Вернее, не понимает, как ему живется без наследников или воспитанников, это ведь одно и то же.
Айджиан указывает на бумагу и говорит Алиенне:
— Вы видите.
— Я же порвал ее, — как-то потерянно шепчет Нис.
— Ее нельзя уничтожить. Даже я не смог.
Айджиан отпускает бумагу, и она вспыхивает, жар доносится даже до нас. Огненные буквы полыхают на черном фоне, «отдаю воспитанницу дома Волка первенцу дома Волка».
— Есть то, что выше любви, — роняет Айджиан.
— Я согласна, уважаемый морской царь, — сделав шаг навстречу ему, обречённо говорит наша королева.
Как?! Что значит «согласна»?
— Алиенна, нет! — негодует Дей.
— Да, Дей. Ты поступил бы так же. Я чувствую эту бумагу, поверь. Она, как все эти древние предметы, как меч Нуаду. Не знаю, как, но я уверена, она и Ниса могла заставить совершить то, что он сделал. Она может уничтожить наш мир, если не выполнить то, что она требует.
— Да отец написал ее не так давно!
— Давно, Дей. Очень давно. Джаред ошибся, этой бумаге даже не две тысячи лет. И все это время она копила злобу и силу. Может, поэтому волчий король не хотел делать меня воспитанницей.
— А дети, Лили? Как же наши дети?
— Когда придет срок, они придут домой, в Черный замок. К своему отцу. Нис, я последую за вами, но не не хочу давать ложную надежду. Я всегда буду любить Дея.
— Я знаю. — глухо говорит Нис. — Но и от своего не откажусь. Я всё-таки волк, пусть и морской.
Дей пытается шагнуть к Алиенне, но не может этого сделать.
— Она моя! — говорит Нис, а смотрит почему-то на Гвенн. Звуки в воде разносятся медленнее, но тяжелее, произнесенные низким вибрирующим голосом фомора, эти слова пугают.
Ни Дей, ни Бранн, ни Алиенна не могут сдвинуться с места. Такое чувство, что ужасное осознание сковывает их не хуже водной магии. Гвенн шевелит пальцами, осознавая, что на нее мара фоморов не действует.
Нис взмахивает рукой, из рукава выскальзывает сине-зеленый, как сам океан, толстый и страшный на вид хлыст. Вода скручивается внутри него спиралью, неостановимо вращаясь.
— Ох, — через силу шепчет Бранн. — Это очень плохо! Он не должен ее захлестнуть!
Гвенн, бледная как смерть, слышит все, что он говорит. Алиенна, правда, бледна еще более. И она тянет руку вперед.
Нис взмахивает кнутом… И захлестывает закрывшую Лили Гвенн.
— Прощай, братец, — улыбается Гвенн сквозь боль. Ударивший по неожиданно приблизившейся цели кнут, завившись по её руке, оставил рубец, но улыбается Гвенн с каким-то облегчением. — Теперь мною выплачены все долги.
— Кто? — спрашивает Айджиан.
— Я — тоже воспитанница Дома Волка. Дочь и воспитанница — нет разницы в нашем доме. Алиенна принадлежит Дею. Она носит его детей под сердцем. Мое же сердце свободно. Слушай меня, Нис. Я, принцесса Дома Волка, отдаю себя в твою волю.