Сволочь ненаглядная
Шрифт:
– Да, выскочила на первом курсе. Только они недолго прожили, меньше полугода, потом развелись.
– Почему же Настя не сменила фамилию во втором браке?
Галина усмехнулась:
– Вам захотелось бы носить благозвучное прозвище – госпожа Скотинина?
– Да уж, «аристократическая» фамилия, – согласилась я. – Но где найти ее брата? – продолжала я.
– Нет никакого брата, – вздохнула Леся. – Настена последнее время сильно болела, у нее изменилась личность, выдумывала несуществующие вещи… Никакого Егора нет, письмо можете выкинуть.
Я в растерянности смотрела на
Я вышла в приемную, держа в руках записку с примерным адресом Льва Константиновича Платова. Леся не помнила точно ни названия улицы, ни номер дома.
– У меня феноменальная зрительная память, – объясняла она, чиркая ручкой по бумаге, – если один раз где пройду, всю оставшуюся жизнь дорогу помню. От метро «Динамо» вглубь, мимо парка, потом до светофора…
Отдав мне план, Леся подняла красивые глаза и сказала:
– Сходите, конечно, ко Льву Константиновичу, но имейте в виду, Настена обладала больной фантазией. Я ведь с ней очень тесно общалась и ни о каком брате не слышала…
В приемной я села в кресло и стала обдумывать, куда податься. Раскрашенная девица не проявляла ко мне никакого внимания, просто лениво разгадывала кроссворд. Внезапно дверь, ведущая в коридор, распахнулась, и влетела девчонка в кожаной мини-юбке и зеленой блузочке.
– Слышь, Петюнчик! – завопила она. – Где наша почта?
Девица, не отрываясь от журнала, сообщила:
– В экспедиции.
– Так сходи за ней.
– Прямо сейчас?
– Именно, – обозлилась пришедшая, – причем как можно скорей!
Секретарша медленно встала, и я увидела, что она громадного роста, небось чуть-чуть не дотянула до двух метров. Тощие мальчишеские бедра обтягивали кожаные брюки. Ноги оказались под стать росту – размер сорок пятый, не меньше. Горестно вздыхая, девица ушла, за ней поплыл тяжелый, удушливый запах «Фаренгейта».
– Простите, – не выдержала я, – это мужчина?
Девчонка в мини-юбке хихикнула:
– ЭТО – нечто, зовут Петя, а уж его половая принадлежность никому не известна. Впрочем, наверное, все же представитель мужского рода, так как пользуется туалетом для джентльменов.
– Надо же, – продолжала я удивляться, – я приняла его за девушку, сережки, фенечки, макияж…
– А вы ему скажите, – откровенно смеялась девчонка, – он обрадуется. Впрочем, в нашей редакции педиков полно, можно сказать, других парней нет, кроме девушек, конечно.
– Не понимаю…
– А чего понимать-то, – фыркнула мини-юбка, – начальство под себя кадры подбирает. Главный редактор Пусик мальчиков подыскивает, а Леська – девочек.
– Вы хотите сказать, что Галина…
– Лесбиянка, – преспокойно заявила журналистка, – активная, я бы даже сказала, страшно активная. На работу берет только тех, кто соглашается ее ублажать. Тут просто вертеп, публичный
Я посмотрела в злобное личико девицы и не удержалась:
– А вас, простите, кто нанял, Пусик или Леся?
Сплетница побагровела, но тут дверь вновь распахнулась, и в приемную влетела толпа галдящих людей. Воспользовавшись суматохой, я выскользнула на улицу.
Погода неожиданно решила напомнить о том, что февраль – последний зимний месяц. Серое тяжелое небо раздвинулось, и в просвет между тучами выглянуло солнце. С крыш потекли струи воды, под ногами образовались просто моря и океаны… Но при солнечном свете и настроение делается другое.
Я бодро зашлепала по лужам – можно даже и не пытаться выбирать местечко посуше, под мутными потоками асфальта не видно… Внезапно глаза затормозили на огромном рекламном щите «Лучшие подарки к 23-му февраля в магазине «Колесо», загляни и купи». А ведь и впрямь, скоро День Советской Армии, во всяком случае, так назывался данный праздник раньше. Мужчинам, даже тем, кто никогда не носил воинскую форму, обязательно дарят сувениры. Надо и мне приобрести кой-чего для Сережи и Кирюши, тем более что в кошельке лежат триста долларов, полученных «Луизой Феррари» за молчание.
Я так давно не посещала промтоварные магазины, что получила самое настоящее удовольствие, бродя по отделам и рассматривая красивые штучки. Нет, все-таки хорошо, что сейчас можно купить любую вещь. Единственная проблема – деньги. Но их, в конце концов, можно заработать. Но после часа шатания по отделам мой энтузиазм слегка завял. Цены выглядели ошеломляюще, несколько раз я не понимала – вот эта цифра с бесконечными нулями цена или какой-то торговый код? Наконец ноги занесли меня в отдел трикотажа, где на длинных палках висели вперемешку мужские и женские вещи. Один костюмчик из приятного на ощупь, шелковистого джерси пришелся мне по душе. И цвет подходящий – так выглядит палая листва в парке… Цена не пугала – всего пятьсот рублей. Впрочем, рядом на вешалке болтался какой-то мешок грязно-серого цвета с ценником – двенадцать тысяч.
– Будьте любезны, – обратилась я к продавцу, – отчего такая разница в стоимости?
Парень нехотя подошел к кронштейну и процедил:
– Первый костюм – дешевая вещь отечественного производства, фабрика «Знамя» выпускает, а второй – итальянский эксклюзив, штучная работа, авторский дизайн.
Я пощупала «итальянский эксклюзив», потом вывернула швами наружу. Так и есть, из плохо обработанных краев во все стороны торчат гнилые нитки. Продукция же фабрики «Знамя» радовала глаз аккуратнейшей отделкой.
Решив, что носить изделие ярлычком наружу все равно не стану, я схватила пятисотрублевый костюм и вошла в одну из примерочных. Интуиция не подвела – и юбка, и жакет сидели превосходно. Я принялась, изгибаясь, рассматривать себя со всех сторон. Купить или не купить? Просто гамлетовские размышления. С одной стороны – выглядит изумительно, словно на меня сшит, с другой – жалко пятисот рублей, с третьей – я совсем поизносилась, с четвертой – лучше приобрести Кирюшке ботинки «Крокодил», он давно о них мечтает… В соседней примерочной двое мужчин решали похожую проблему. Один бубнил: