Сволочь ненаглядная
Шрифт:
– Володечка, – удивилась я, – как ты сюда попал?
Майор ухватил меня за плечи, сильно тряхнул и с негодованием произнес:
– Убить тебя мало, дрянь!
То, что выпалил Сережка, я повторять не стану, даме неприлично озвучивать подобный текст.
– Рожу набить, – злобился майор.
– До крови, – добавил Сергей, – палкой с гвоздем.
– Вы чего? – рассердилась я. – Что я сделала-то…
– Иди в машину, – велел Володя, – живо.
Я залезла в «Форд» и принялась наблюдать, как пожарные сворачивают
– Сереженька, – попробовала я завести разговор.
Но парень дернул плечом и велел:
– Заткнись, Лампа, надавать тебе хочется, просто руки чешутся.
– Ну и пожалуйста, – обиделась я, – ни слова больше не произнесу!
И сдержала обещание. Всю дорогу до дома молчала, стиснув зубы, впрочем, спутники тоже не раскрывали рты, так и ехали в сгустившейся тишине, только напряженные спины Сережки и Володи, сидевших на переднем сиденье, выдавали их истинные чувства.
Впрочем, дома меня тоже встретили крайне нелюбезно.
Юлечка, Катя и Люся, гневно сверкая глазами, заорали:
– Ну погоди!
Иван, Кирюшка и Таня укоризненно качали головами, даже Анечка пискнула:
– Ну, тетя Лампа, вы даете, всех перепугали.
На кухне они сначала потребовали отчета, но я ответила вопросом на вопрос:
– Да как вы догадались, где я? Я сама не знала, что окажусь на даче у брата Стеллы!
– Брата Стеллы! – фыркнул полный негодования майор. – Ах ты, Пуаро, дачка принадлежит, вернее, принадлежала, Павлу.
– Какому? – изумилась я.
– Такому, – передразнил майор. – Сыну Зинаиды, отцу Лени и дяде Егора, дошло?
– А откуда брат Стеллы узнал про их домик? – трясла я головой. – И кто вас надоумил искать меня там?
Володя загремел чайником, потом глянул на Катю.
– Выпить бы чего покрепче!
– Сейчас, – подскочила Катерина и ринулась к холодильнику.
Я покорно ждала, пока они нальют рюмки, опрокинут, закусят… Наконец майор пробормотал:
– С тобой, Лампец, алкоголиком станешь!
– И от гастрита умрешь, – влез Сережка. – Готовить перестала, носится целыми днями, Мату Хари из себя корчит! А мы жрем похлебку несъедобную…
– Мата Хари работала шпионкой, – решила уточнить я, – Родиной торговала.
– Почему же похлебку несъедобную жрете? – возмутилась Люся. – Я что, плохо готовлю?
– Отвратительно! – в голос воскликнули Юля, Таня и Кирюшка.
– Хватит! – завопил майор и стукнул кулаком по столу.
Чашки и рюмки жалобно звякнули. Домашние успокоились и, выпив еще по рюмашке, начали рассказывать, что произошло в мое отсутствие.
Во-первых, приехала Катя, у которой начался жуткий грипп. Температура подскочила до 39, и ее отправили домой, стоять у операционного стола в таком состоянии невозможно.
Следом явились Сережка и Володя. Начали собираться в магазин, хотели купить
– А где Лампа? – поинтересовался Володя.
– Отправилась колоть звезду, – хихикнула Юля.
– Не понял, – протянул мужик.
– Я сама не поняла, – веселилась Юля, – я спросила у нее, куда направляется, а она так радостно отвечает – колоть звезду. Я даже переспросила – разбивать, что ли? И какую звезду? Лампец в ответ: «Не бить, а колоть».
– Странно, – забормотал майор, великолепно понявший разницу между глаголами «бить» и «колоть».
– Она вообще себя странно ведет последнее время, – добавила Юля, – дома никогда не бывает.
– Еду не готовит, яйца вечно бьет, – жаловался Сережка.
– И медициной стала интересоваться, – вздохнула Катя, – прямо измучила, расскажи да расскажи про тромбоэмболию… Заразна или не заразна… Про какую-то палату несла, где все от тромбов погибли. Ну не чушь ли!
Тут в мозгах у Володи моментально просветлело, и он ринулся к телефону. Сначала он кинулся домой к Стелле, туда же вызвали и группу захвата. Но в квартире никого не оказалось. Спешно опрошенные мамаши, гулявшие с детьми во дворе, сказали, что худенькая женщина в грязной китайской куртке уехала на «Опеле» с рыжим мужиком.
Володя знал номер машины, и был объявлен план-перехват. Тут же поступило сообщение от гаишника: несколько минут тому назад он оштрафовал водителя искомого автомобиля за нарушение правил. Приказ о задержании в тот момент еще не поступил, и постовой преспокойно отпустил нарушителей. Дело происходило уже за границей Москвы, и регулировщик краем глаза заметил, как «Опель» свернул налево, на проселочную дорогу, ведущую к дачному поселку.
Не теряя ни минуты, майор с коллегами понесся следом, за ними летел на «Форде» Сережка, ничего не понимавший, но объятый ужасом.
Столб дыма и огня они увидели еще на подъезде к поселку и моментально вызвали пожарных. Еще на снегу сиротливо лежала моя варежка…
– Но как, – недоумевала я, – но как ты догадался, что звезда – это Стелла Егорова? Откуда ты вообще про нее знаешь?
На следующий день я стояла в довольно неуютной комнате перед сидящими на стульях рыжеволосыми мужиками.
– Ну, Евлампия Андреевна, – сухо, официально спросил майор, – посмотрите внимательно на этих людей и скажите, кто из них запер вас на даче.
Я внимательно пробежала глазами по лицам и ткнула пальцем в третьего слева:
– Вот он, брат Стеллы Егоровой, имени не знаю.
– Остальные свободны, всем спасибо, – сказал сидевший у письменного стола парень в джинсах и ярко-красном пуловере.
Рыжие цепочкой потянулись к двери.
– Где вы нашли такое количество людей с огненными волосами? – не удержалась я.
Парень в красном свитере и еще один мужчина, в клетчатом пиджаке, засмеялись. Майор сурово глянул на них и произнес: