Сволочь
Шрифт:
— Вот тебе проститутка, — объявили мы Сане. — Будь с нею нежен.
Саня покачал головой.
— Это не проститутка, — сказал он. — Это какая-то блядь. Я в ужасе. Наши соседи в шоке. Колюня, ты видел себя в зеркале? Оно бы разбилось вдребезги, лишь бы тебя не отражать. Господи, почему, создавая идиотов, ты предназначил их мне в друзья?
— Пацаны, — слегка обиженно пробасил Колюня, — я ему что, не нравлюсь?
— Ты мне жуть как нравишься, Колюня, — заверил его Саня. — Мне вообще нравится все большое и глупое. Надеюсь, — Саня повернулся к нам, — он будет ночевать не в моей палатке?
— Напьемся — увидим, — успокоили мы Саню.
Мы
— Кто тут сказал «Наташа»? — бешено озираясь по сторонам, прошипел он. — Где вы тут видели Наташу? Я в ужасе. Вы бы еще выпили за мою прежнюю холостую жизнь. Не чокаясь.
Послушный Колюня хотел было и вправду предложить, не чокаясь, тост за Санину прежнюю холостую жизнь, но, встретившись взглядами с остальными, зарделся еще сильнее и умолк. К полуночи хороши были все. Любвеобильный Саня, приобняв за плечо Колюню, клялся тому, что если б не Наташа, он бы непременно женился на нем.
— Ведь ты бы, Колюня, разрешал мне шляться по бабам? — доверительно спрашивал Саня.
— Разрешал бы, — преданно отвечал пьяный Колюня.
— И я бы шлялся. Ох, как бы я шлялся! А тебя, дурака, и не спрашивал бы. Ты бы ждал меня дома и рыдал, а когда я возвращался, бил бы меня скалкой по голове. Колюня, ты бы бил меня скалкой по голове?
— Бил бы, — послушно соглашался Колюня.
— Колюня, ты изверг, — Саня отпустил Колюнино плечо. — Я в ужасе. Я передумал. Я на тебе не женюсь. Ну тебя к чертовой матери с твоей ревностью!
На следующее утро, что не удивительно, на рыбалку отправилась лишь половина. Прочие остались в палатках, откуда их невозможно было выманить ни посулами обильного улова, ни угрозами облить палатку бензином и поджечь. Мы всемером зашагали к соседнему пруду, где разрешалось рыбачить. Смотритель пруда, невысокий коренастый эльзасец с наглыми глазами, взял с каждого по пять евро и выдал взамен рыболовные квитанции.
Саня толкнул меня в бок.
— Спроси его, какая тут водится рыба.
С трудом извлекая обрывки французского из похмельной головы, я поинтересовался:
— Какая… эээ… poisson [15] водится ici [16] ?
Смотритель косо глянул на меня.
— De l’Allemagne? [17] — спросил он.
— Oui [18] ,— ответил я.
— Merde [19] ,— сказал смотритель.
— Мерда, — сообщил я Сане. — Здесь водится мерда.
15
Рыба (фр.).
16
Здесь (фр.).
17
Из Германии? (фр.)
18
Да (фр.).
19
Дерьмо (фр.).
—
— А я почем знаю? Ты рыбак, тебе видней.
Мы расставили шезлонги, достали удочки, наживили крючки личинками и забросили их в воду. С поверхности пруда неторопливо поднималась утренняя дымка, полоску за полоской открывая противоположный берег, поросший серебристыми ветлами. Несмотря на ранний час, рыболовов на пруду собралось уже немало. В основном это были местные, эльзасцы, вполголоса переговаривавшиеся на причудливом франко-немецком наречии.
— Разве на рыбалке положено разговаривать? — удивленно спросил я у Сани.
— Не положено, — сурово ответил Саня. — Наверно, в Эльзасе рыба глухая. На рыбалке, вообще-то, положено пить. Кто-нибудь взял с собой выпить? — обратился он к остальным.
Кто-то достал из рюкзака бутылку виски и пустил по кругу. Рыбачить стало веселей, хотя рыба клевать не спешила. Во всяком случае, наша рыба. Зато стоявший по правую руку от нас старик-эльзасец с завидным и несколько раздражающим постоянством вытаскивал рыбину за рыбиной. Я решил проявить уважение к его мастерству, и когда он вытащил очередной трофей, дружелюбно ему улыбнулся, одобрительно поцокал языком и, указав на рыбу, с видом знатока произнес:
— Merde.
Эльзасец с изумлением посмотрел на меня.
— Bonne merde [20] ,— продолжал нахваливать я.
Эльзасец остался недоволен моей похвалой. Он бросил на меня свирепый взгляд, пробормотал что-то себе под нос и забросил удочку по новой.
— Ты чего к нему привязался? — поинтересовался Саня.
— Решил похвалить его мерду. Отменная мерда.
— Это не мерда, — сказал Саня, — это форель. А смотритель здешний, по-моему, сволочь и провокатор. Мой тебе совет — не заговаривай ни с кем.
20
Отменное дерьмо (фр.).
— Ты тоже.
— А я-то чего?
— А ты налево посмотри.
По левую руку от нас, словно соткавшись из воздуха, возникла юная француженка — стройная, с темно-каштановыми волосами и большими серо-голубыми глазами. Легкими, изящными движениями она установила шезлонг, наживила приманку и забросила удочку в воду. Саня оцепенело уставился на нее.
— Я в ужасе, — сказал он. — Что здесь делает эта мадам с удочкой?
— Это мадемуазель.
— В корне меняет дело. Что здесь делает эта мадемуазель с удочкой?
— Боюсь ошибиться, но, полагаю, ловит рыбу.
Саня некоторое время молча наблюдал за француженкой. Затем, не отводя от нее взгляда, обратился ко мне:
— Спроси, не хочет ли она выпить.
— Ты ж мне советовал ни с кем не заговаривать.
— Мало ли чего я советовал… Будь человеком, спроси.
— Мадемуазель, — окликнул я девушку, подняв руку с бутылкой виски, — хотите выпить?
Та посмотрела на меня, на бутылку, улыбнулась и покачала головой.
— Она не хочет выпить, — сообщил я Сане.