Святая Русь - Князь Василько
Шрифт:
Поднявшись в ложеницу, Сутяга с хитроватой ухмылкой уселся в кресло. Обождет! Нечего перед Буканом распинаться. Ярослав вновь что-то замыслил, и без его, Сутяги, ему никак не обойтись. А коль так - надо свою значимость выказать. Ярославу ни одно дельце в Ростове не провернуть, ежели Сутяга не поможет. А за помощь князь спасибом не отделается, из спасиба шапки не сошьешь. Пусть золотые гривны достает из калиты, хе-хе.
Едва ли не целый час томил боярин Букана в сенях, наконец, повелел кликнуть.
Агей был хмур и раздражен. Такого
И все же Букан поостыл, одумался. Он - посол не открытый, а тайный, и дело его злое и коварное, за кое и головы срубают. А посему надо всё перетерпеть.
Сутяга, выдавив на меднобородом лице радушную улыбку, принял гостя с извинениями:
– Ты уж прости, Агей. Из сел и деревенек старост принимал. Дела-то худо идут. Смерды ныне своевольные. Леса вырубают, на моих рыбных ловах щуку сетями тягают, сенокосные угодья выкашивают. Шалят, паскудники! Вот и учил старост уму-разуму. В гневе-то своем и о тебе запамятовал... Откушай медку да яств и поведай, какая нужда тебя привела?
Букан не любил ходить вокруг да около, сразу приступил к сути:
– Ныне будет особый разговор, боярин... Небось, никто нас не подслушает.
Сутяга подошел к низкой сводчатой двери и рывком её распахнул.
– Напрасно опасаешься, сотник. У меня не подслушивают, за то - голова с плеч... Рассказывай.
– Князь Ярослав давно ведает, что ты, боярин, в большом нелюбье к Васильку Константинычу. Мыслю, об этом не стоило бы и напоминать. Князь ваш остался без отца и матери. Приключись чего с ним, не приведи Господи, и Ростовское княжество останется без властителя. У Василька пока еще даже и наследника нет.
– Скоро, чу, появится. Княгиня на сносях.
– Младенцы, как ты ведаешь, не управляют княжеством.
– И что из этого? К чему клонишь, Агей?
– А тебе будто и невдомек, боярин. Не хитри, Борис Михайлыч, ты-то уж наверняка всё докумекал.
– Ну.
– С Васильком Константинычем, сказываю, беда может, не дай Бог, приключиться. Был князь - и преставился, все мы смертны.
– Да он здоров, как бык. Силушка по жилушкам огнем бежит.
Букан пристально глянул на Сутягу, криво ухмыльнулся.
– Так, ить, не той ухи похлебал, аль не того винца выпил... Бывает, от питий и яств можно окочуриться.
У Сутяги дрогнуло волосатое, приспущенное веко. Ошарашил-таки его княжий сотник. Выходит, отравить намерен князя Ростовского Ярослав. Ну и ну! Долго моргал выпученными глазами и, наконец, выдохнул:
– Да кто ж на оное отважится?
– Ты, боярин. Ты!
– напрямик бухнул Агей.
Сутяга и вовсе очумел, даже зубатый рот раззявил от изумленья.
– Да ты в своем уме, Агей?!
– Пока на башку свою не жалуюсь... Ты пораскинь мозгами, боярин.
Пока Букан говорил, Сутяга помаленьку приходил в себя. Ну и дельце замыслил Ярослав! Ох, как ему охота занять Ростовский стол. Самый древний, самый знатный стол Ростово-Суздальской Руси. Нет почетней княжества!
Борис Михайлыч отпил из серебряной чары хмельного меда, пожевал неровными, но крепкими зубами пареную репу (страсть любил боярин этот овощ!) и глубокомысленно изрек:
– Власть себе в сласть, да не каждому она в руки дается. Всё - от Бога, сотник.
– На Бога надейся, а сам не плошай. Мудрено присловье. Вот и ты, боярин, не упускай случай. Ярослав тебя не токмо в первые бояре княжества возведет, но и наградит так, что и другому князю не снилось.
– Обещал бычка, а даст тычка. Как бы с носом не остаться, а того хуже - попадешь, как сом в вершу
– Удивляешь меня, боярин. Аль мало гривен тебе дал когда-то Ярослав Всеволодович? Кажись, в накладе не остался.
– Да, ить, как сказать... Деньги, что вода: пришли и ушли. Родись, крестись, женись, умирай - за всё денежки подай, им нет заговенья. Я на одних холопей, почитай, всю калиту извел. Уж больно жрать любят, окаянные, да и мрут, как мухи. У нас, ить, сам ведаешь, то лютое непогодье с голодухой, то моровая язва. Напасись тут калиты. Дай Бог на репу пока хватает. Худая жизнь!
– Тебе ли, боярин, о скудости говорить, - насмешливо изронил Агей.
– И не хватит ли кружева плести? Я должен дать Ярославу ответ... Возьмешься Василька извести?
– Чудишь, сотник. Да неуж я смогу князю отравного зелья влить?
– Не сам же, боярин. Покумекай, пораскинь головой. Всякие людишки на белом свете водятся, глядишь, кто-то и сыщется. Не тебя мне уму-разуму учить... Пятьсот гривен золота князь Ярослав пожалует.
Сутяга аж руками замахал:
– Уволь, уволь, милок. Извести князя за такую малость?!
Теперь пришел черед изумляться Букану.
– Малость?! Да то ж шесть пудов золота!
– Нет, нет, не возьмусь, милок. Мне своя голова дороже.
Букан порывисто поднялся.
– Как знаешь, боярин. Пойду я.
Сутяга выдавил на лице умильную улыбку.
– Зачем же спешить, милок? Ты, чай, у меня завсегда гость дорогой. Отведу тебе повалушу, отдохни с дальней дорожки. Не спеши.
Агей зорко, вприщур посмотрел на боярина и согласно кивнул:
– Добро, отдохну в твоей повалуше.