Святая Русь - Князь Василько
Шрифт:
– А сколько еще загадок и темных страниц в русской истории! Мы еще не раз поговорим об этом, Мария, а сейчас я готов тебя вновь слушать о Владимире.
– Братоубийца, утвердив свою власть, предался похоти и наслаждениям. Как я уже говорила, первой его супругой была Рогнеда, коя принесла ему Изяслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода и двух дочерей. Убив Ярополка, он взял в наложницы его беременную жену, коя родила Святополка. От другой законной супруги, богемки Адели, имел сына Вышеслава, от третьей, чехини, - Святослава и Мстислава, от четвертой, болгарской царевны Анны, двоюродной сестры императоров Василия и Константина - Бориса и Глеба. Сверх того у Владимира Святого было 300 наложниц в Вышгороде, 300 - в Белогородке, что близ
– А ты не вспомнишь, Мария, как метко назвал его один из летописцев?
– Вторым Соломоном в женолюбии.
– Молодчина, Мария… Ну а что же стало с красавицей Рогнедой?
– Летописец Нестор назвал Рогнеду, по её страданиям и горестям, Гориславой. Она простила супругу убийство отца и братьев, но не могла простить измены в любви: ибо великий князь предпочитал ей других жен и выслал Гориславу из своего дворца в уединенное жилище на берегу Лыбеди, что неподалеку от Киева. Однажды Владимир посетил свою бывшую супругу, изрядно выпил меду и заснул крепким сном. Горислава решила отомстить неверному мужу, и схватила кинжал, но князь проснулся и отвел удар. Он решил собственной рукой казнить преступницу. В жилище оказался юный сын Гориславы - Изяслав. Он подал отцу в руки обнаженный меч и сказал: «Ты не один здесь, отец. Сын будет свидетелем».
Владимир бросил меч и удалился на совет к боярам. «Государь!
– сказали они.
– Прости виновную для сего младенца, и дай им в удел бывшую вотчину отца ее Рогволода».
Владимир, скрепя сердце, согласился и велел поставить новый город, назвав его Изяславом, и отправил в него мать и сына.
– Ты изрядно изучала рукописи, Мария. Не перестаю восхищаться тобой. Но у нас речь зашла о Борисе. Теперь и о нем поведай.
– Хорошо, Василько. Любо мне, когда ты слушаешь меня. Ведь рассказы о нашей истории для меня - сущее наслаждение, - с упоением в лице молвила Мария и продолжила:
– Как тебе известно, Владимир усыновил сына наложницы Святополка. С этим именем Русь хорошо знакома. Многие летописцы отмечали, что Владимир невзлюбил своего племянника и предвидел в нем будущего злодея. Он не далек был от истины. Святополк, получив от Владимира Туровскую волость, женился на дочери польского короля Болеслава и, по наущению своего тестя, задумал отложиться от Руси. Владимир, изведав о том, приказал заключить неблагодарного племянника, жену его и немецкого епископа Реинберна, кой приехал с дочерью Болеслава, в темницу. Однако Владимир, перед кончиной, простил Святополка. А тот обрадовался смерти Владимира, объявил себя государем Киевским и принялся раздавать горожанам щедрые дары. Но киевляне принимали дары без радости, ибо их друзья и братья находились в походе с князем Борисом, коего очень любил не только Владимир, но и весь народ.
Ростовский князь Борис, ушел в степи, дабы сразиться с войском печенегов. На берегу Альты ему принесли весть о кончине отца. Дружина Владимира, в челе коей был Борис, сказала: «Князь! С тобою дружина и воины отца твоего. Поди в Киев и будь государем Руси!»… А теперь внимательно послушай, Василько, чем ответил Борис. «Могу ли я поднять руку на брата старейшего? Так может поступить только Каин».
Ответ Бориса достоин наивысшей похвалы. Но дружина Владимира, привыкшая к вероломству и братоубийствам, не захотела больше служить праведному Борису и ушла к Святополку. Но князь не оценил великодушного поступка Бориса. «Святополк имел только дерзость злодея». Он послал к Борису гонца, дабы уверить того в своей безграничной любви, пообещав дать ему новые владения. Сам же ночью отправил на реку Альту своих убийц. Они вломились в шатер и проткнули копьями Бориса, а также его верного, юного меченошу Георгия, кой был сердечно любим своим князем и, в знак его милости носил на шее золотую гривну.
Мария замолчала. Лицо её стало печальным и задумчивым. Василько прошел в конец книгохранилища, достал одну из рукописей, осторожно перевернул несколько пергаментных страниц и повернулся к Марии:
– Ты конечно не помнишь, как нарисовал Бориса летописец?
– Увы, Василько. Я даже сей рукописи не видела. Какой же умница твой отец, Константин Всеволодович, кой собирал книги со всей Руси. То, что я рассказала - мне поведал монах Порфирий.
– Так вот послушай, Мария. «Сей несчастный юноша, стройный, величественный, пленял всех небывалой красотою и любезностию; имел взор приятный и веселый; отличался храбростию в битвах и мудростию в советах». Вот таким запечатлела история ростовского князя Бориса. Честь ему и хвала. Передал Нестор будущим векам и имена главных убийц. Вот они: Путш, Талец, Ляшко и Елович. До сих пор свежи в памяти эти омерзительные люди. Святополк щедро наградил сиих подонков. И ты ведаешь для чего, Мария?
– Опять-таки со слов моего учителя Порфирия. Едва убив брата, он снарядил гонца к муромскому князю Глебу, повелев сказать тому, что великий князь Владимир тяжко болен и желает его видеть. Сын, с малочисленной дружиной, поспешил в Киев. Дорогой он упал с лошади и повредил себе ногу, однако не пожелал остановиться и продолжал свой путь от Смоленска рекою. Но тут появились убийцы, обманом завладели лодией и зарезали Глеба. Труп его несколько дней лежал на берегу, и был, наконец, погребен в вышгородском храме святого Василия, вкупе с телом Бориса. Но гнусный Святополк не насытился кровью братьев и приказал убить еще одного своего брата, князя Святослава.
– Я не хочу больше слушать об этом мерзавце, - прервал княгиню Василько.
– И все же дослушай, - настояла Мария.
– Этот мерзавец, как ты говоришь, опоганил всю Русь. Он ведь задумал убить и брата Ярослава, но тот собрал крепкое войско. Тогда Каин бежал к постоянным врагам Отечества - печенегам и привел их к берегам Альты. Ярослав стоял на месте, обагренном кровью святого Бориса. Он поклялся жестоко отомстить Святополку. И началась битва, коей, как сказал летописец, не было еще в нашем Отечестве. Целых три дня шла лютая сеча, и вот Святополк дрогнул и обратился в бегство. Потеряв рассудок, он миновал Польшу и погиб злой смертью в Богемских пустынях, заслужив вечное проклятие и современников и потомков. Имя О к а я н н о г о Святополка навсегда запомнится русичам. И ныне едва ли уже кто назовет своего сына его именем… А вот Борис… - и вновь мягкая улыбка осветила прекрасное лицо Марии.
Г л а в а 13
ЗЕЛЬЕ
На веселом и шумном пиру князя Василька был и боярин Борис Михайлыч Сутяга. Поднимал в честь наследника заздравную чару, высказывал:
– Да будет великим русским князем твой наследник Борис! Да восславит он Русь на века!
Льстил, говорил угодливые речи, а вернувшись в свои хоромы, недовольно бурчал:
– Копье те в брюхо и твоему наследнику. Тоже мне ростовский князь. Затворник книжный. В монаси бы шел. Червь!
– Да что ты так, батюшка, гневаешься. Князь-то своего отпрыска Борисом назвал. Ведь и тебя Борисом отец нарек, - молвила дебелая боярыня Наталья.
Своим именем Сутяга был доволен: всё ж назвали в честь святого, но покойного отца он вспоминал с неприязнью. Подлого звания, сапожник. Да еще с такой неблагозвучной кличкой Сутяга. Тьфу!
Мать умерла вскоре за отцом. Не повезло и братику: моровая язва прибрала. Вот что значит голь перекатная. Кому жить, а кому гнить. Бог-то токмо богатых бережет.