Святость и святые в русской духовной культуре. Том 1.
Шрифт:
Благословенъ Господь Богъ израилевъ, / Богъ христіанескъ. яко посе/ти и сотвори избавленіе людемъ своимъ (168а — ср. Лука I:68) и послушаите мене людіе мои гаголетъ Господь. и царе къ мне въну/шите. яко законъ от мене изи/деть, и судъ мои светъ стра/намъ. приближается скоро / правда моа и изыдеть яко све/тъ спасеніе мое, мене острови жидуть. и на мышьцю мою / страны уповаютъ (184а–1846 — ср. Исайя LI:4–5) [264] .
Эта цитатная рамка в известном смысле сигнализирует об ориентации этой части СЗБ в целом на исходный текст и, следовательно, об установлении отношения цитирующего и цитируемого.
264
На эту же тему позже сошлется и Моисей Выдубицкий, но в связи с Исайя XLI:1 (а не LI:4–5): «Днесь, по Исаи, понавляются острови…».
Из особенностей цитатного слоя в СЗБ, имеющих отношение к композиции текста и/или к развертыванию тех или иных смыслов, можно выделить несколько. Первая из них состоит в том, что некий сплошной текст первоисточника, обладающий относительной тематической завершенностью, вводится по частям (дробно), но весьма концентрированно в одно место (отрывок) цитирующего текста. Ср. отрывок СЗБ на стыке 1816–182а, где в три приема цитируется фрагмент из Исайи XXXV:5–7:
[яко же рече исаіа.] разве/рзется вода ходящiимъ по / бездне. и будетъ безводнаа / въ блата, и въ земли жаждущiи источникъ воды будетъ [как вариация 6–7]…
При обращении к этому приему цитаты из первоисточника образуют текстовый и (обычно) концептуальный каркас соответствующего фрагмента СЗБ; пробелы же между основными узлами этого каркаса заполняются составителем СЗБ текстурой «соединительно–разъяснительного» характера.
265
Ср. отчасти СЗБ 1766–1796, где трижды цитируются разные фразы из Матф. XXI:40–44, и под., но с перебивкой другими цитатами. Известны и примеры иного рода, когда части относительно единого фрагмента цитируемого текста распределяются по разным местам СЗБ, но функциональная роль подобных примеров не вполне ясна («возвращения к теме»), а сам прием в исполнении СЗБ должен быть признан маловыразительным, а иногда, по–видимому, и просто случайным.
Вторая особенность проявляется в том, что некий фрагмент СЗБ небольшой длины заполняется цитатами из одного текста первоисточника, но из разных его мест, что приводит к проблеме мозаичной композиции. Ср. отрывок СЗБ 1836–1846, где девятикратно цитируются разные места из Псалтыри:
[и давидъ.] да испо/ведатся тобе людіе божие. / да исповeдатся тобе людiе / вси. да възвеселятся и возрадуются языци. и вси языци въ/сплещeте руками. и въскли/кнете Богу гласомъ радости. яко Господь вышніи и страшен. / царь великъ по всеи земли. (Псалт. XLVI:2–3) [и по / мале] поите Богу нашему по/ите. яко царь всеи земли Богъ. / поите разумно. въцрися Богъ надъ языкы. (XLVI:7–9). и вся земля да / поклонить ти ся и поетъ тобе. да поетъ же имени твоему / вышнiи. («соборная» цитата из XLV:2, 4; LXXI:11; CXLVIII:l) [и] хвалите Бога вси / языци. и похвалите вси лю/діе. (СХVІ:1) [и еще]ото въстокъ и до // западъ. хвално имя Гсподне. вы/сокъ надъ всеми языкы Господь. / надъ небесы слава его. (СХII:3–4) по име/ни твоемe Боже. тако и хва/ла твоа на коньцихъ земля (XLVII:11). У/слыши ны Боже спасителю на/шъ. упованіе всемъ конце/мь земли, и сущiимъ въ мо/ри далече. (LXIV:6). и да познаемъ на зе/мли путь твои, и въ всехъ языцехъ спасеніе твое (LXVI:3). [и] царiе зе/мьстіи. и вси людіе. князи / и вси судіи земьскыі. юношe / и девы старци съ юнотами да / хвалятъ имя Господне. (CXLVIII: 11–13).
В этом случае весь текст представляет собой перетекание из цитаты в цитату, а «авторский» вклад сводится к минимуму (ср. в квадратных скобках: «и двдъ… и по/мале… и… и…). Другой пример этого типа — СЗБ 178а–1786, где шестикратно цитируются отдельные отрывки из Матфея (в порядке следования: ХХІ:44; ХV:24; V:17; XV: 26; XXVII:63 и XI:24; ХХІ:40–41).
Третья особенность отличается от предыдущей только тем, что ограниченный в своих размерах отрывок СЗБ заполняется цитатами из разных текстов первоисточника [266] . Ср. отрывок СЗБ 174а–176а, где восемь раз цитируются разные ветхо- и новозаветные тексты:
266
Примером этой особенности может служить только что рассмотренный отрывок СЗБ с незначительным расширением его в начале и в конце, где появляются цитаты из Исайи (по порядку LII: 10, XLV:23, XL:4–5, LI:4–5), фланкирующие «соборную» цитату из Псалтыри.
поите, Богу песнь нову. И славимо есть / имя его от конецъ земли, и съ/ходящеи въ море и плавающеи // по нему и острови вси. (Исайя XLII:10). [и па/кы.] работающимъ ми наречется имя ново. еже 6лагослови/тся на земли (ср. Исайя LXV:15–16) /…прежде бо бе въ іеросалиме единомъ кла/нятися. ныне же по всей / земли, якоже рече гедеонъ / къ Богу./ аще рукою моею спса/еши израиля. да будеть роса на / руне токмо, по всеи же земли, суща. и бысть тако (Судьи VI:37–38). […рече же пакы геде/онъ къ Богу.] [267] да будетъ су/ша на руне токмо. по всеиже // земли роса (Судьи VI:39) [и бысть тако…]… [якоже и] къ самаряныни глагола / аше спасъ. яко грядетъ годи/на и ныне есть, егда ни во горе / сеи. ни въ іеросалимехъ по/клонятся Отцу духомъ и исти/ною. ибо Отецъ тацехъ ищетъ / кланяющихся ему (Ис. IV: 21–23)… [якоже спасъ Христосъ къ Отцу глаголаше.] [268] исповедаю ти / ся Отче Господеви небеси и земли, яко / утаилъ еси. от премудры / ихъ и разумныихъ. и откры/лъ еси младенцемъ. си. Отче. / яко тако бысть благоизволеніе предъ тобою. (Матф. XI: 25–26) […] елико бо [рече еваг'гели[ст] прияша его, дастъ имъ / власть чядомъ божиемъ бы/ти. Веруяш'тиимъ въ имя / его. иже не отъ кръве. ни отъ / похоти плотьскы. ни отъ по//хоти мужески. нъ (отъ Бога ро/дится (Ис. 1:12–13). [святымъ духъмъ въ святеи купели.] [269] вся же си. Богъ нашъ / на небеси и на земли, елико въсхо/те и сотвори. (Псалт. СХІІІ:11).
267
Автор СЗБ ведет тонкую игру на подобных переходах от бесспорных цитат к «своему» тексту, имитирующему с большой точностью текст цитируемого источника. В ряде случаев вопрос о том, кому принадлежит подобный фрагмент, остается практически не решенным. Так, «рече же пакы, геде/онъ къ Богу» естественно трактовать как непосредственное продолжение текста Илариона, завершающееся обычной в таких случаях ссылкой на источник, но вместе с тем эта ссылка почти дословно воспроизводит фразу первоисточника («И сказал Гедеон Богу», VI:39). Сходное положение со следующим ниже «и бысть тако», которое может рассматриваться как текст Илариона (ср. продолжение: «Іудеиство бо преста и законъ / отиде…»), но и как текст из Книги Судей (ср. «Бог так и сделал [в ту ночь…]») и с предшествующим «рече гедеонъ / къ Богу».
268
Тот же тип взвешенно–неопределенной переходной фразы ср. в источнике: «В то время, продолжая речь, Иисус сказал…» — Матф. XI:25.
269
Характерный для техники включения цитат в СЗБ подхват евангельской фразы.
Сходный тип представлен и в других местах СЗБ (ср. 1786–180а: Матф. XXI:40–41; Лука ХІХ:42–44; Матф. ХХІІІ:37–38; Ио. I:11; Бытие LXV:10; Матф. VIII:11–12; ХХІ:43; Марк XVI:15–16; Матф. XXIII:19–20; IX:17; — 181а–182б: Малах. I:10–11; Псалт. LXV:4; VIII:1; Эфес. II:12; Исайя XXXV:6–7; 5; 5–6; Осия II:16, 18, 23; — 170б–171б: Бытие ХVІ:2; Лука I:38; Тит II:11 и т. п.) [270] . Именно такие примеры доставляют обширный и надежный материал для изучения иларионовой техники восходящих (от собственного текста к цитатам из первоисточников) и нисходящих переходов и его умения растворить (иногда практически до упразднения его или сохранения только соединительных тканей) «свой» текст в цитатном слое. Частным, но вполне маркированным вариантом рассматриваемой особенности цитирования нужно считать композицию, в основе которой лежит соединение (стык) ветхо- и новозаветных цитат, образующих единый фрагмент текста (ср. 176а: Ис. I:12–13 и Псалт. СХIII:11; Ис. I:11 и Бытие XLIL:10 (?); — 181а: Псалт. LXV:4, VIII:1 и Эфес. II:12; — 190а: Иаков II:13; Сирах XVII:18 и Матф. V:1).
270
И даже в «Похвале» Владимиру 190а:
Разумеется, не исключено в СЗБ наличие и других цитат. Более того, они несомненны, и часть их образует, так сказать, вторичный цитатный слой, представленный цитатами цитат или их пересказами и вариациями, которые образуют некий обобщенный цитатный покров (в явной форме он, несомненно, представлен всем текстом заключительной третьей части — «Молитвы»). В этой ситуации существенными становятся вопросы о границах между цитатными и нецитатными слоями и о непосредственных источниках тех или иных цитат. Нельзя сказать, что эти вопросы новы и что не было попыток дать на них ответы, хотя бы и предварительные и/или частные. Тем не менее, соответствующего исследования проведено не было, и поэтому пока об окончательном ответе не может быть и речи. Обращает, однако, на себя внимание соображение, в соответствии с которым наиболее приемлемой сферой для поисков ответов на оба названные вопроса может оказаться материал «приблизительных» цитат, полуцитат–полупересказов, образов и идей, определенных настолько, чтобы имплицировать бесспорные языковые параллели в тексте, и все же сохраняющих известную свободу выбора, которая, как правило, исключает ту степень адекватности заимствуемого и заимствованного, когда принято говорить о цитате. К числу наиболее несомненных источников таких «приблизительных» цитат в СЗБ следует отнести «Послание к Галатам» VI:22–31 (тема Агари и Сарры и их сыновей), отрывки из пучения Ефрема Сирина о Преображении (фрагмент, скрепленный неоднократно повторенной конструкцией «аще не бе Богъ…») и, может быть, то место из 4–ой «катехетической» беседы Кирилла Иерусалимского, где развивается сходная тема «двойственности» Христа, а также, возможно, и некоторые другие тексты, как правило, уже вторичного характера (Петровский 1908:87–95 и др.); ср., в частности, не раз отмечавшиеся исследователями следы цитатных заимствований в СЗБ из Толковой Палеи (ср. мотив росы на руне, восходящий в конечном счете к Судьям VI:36–38). Наконец, следует считаться, как уже указывалось в литературе, с тем, что значительная часть цитат в СЗБ ускользает от внимания исследователей из–за того, что не для всех частей текста известны соответствующие источники (в частности, допускалось наличие некоего трактата на тему закона и благодати, олицетворенных Агарью и Саррой) [271] .
271
«Предполагать, что он [Иларион — В. Т.] самостоятельно, независимо от предшественников, владел богословским вопросом о заветах, было бы странно», см. Петровский 1908:131. — О возможном отражении в СЗБ реконструируемого «Сказания о распространении христианства на Руси» см. Лихачев 1947:66–70.
Обилие и разнообразие цитат в СЗБ, превращающих некоторые места этого памятника в центонный текст, с особой остротой ставит вопрос о функциях цитат в СЗБ и других памятниках этого типа и вопрос об «оригинальности» СЗБ, т. е. о соотношении «собственного» и цитатного слоев в тексте. В связи с первым вопросом существенно подчеркнуть, что роль цитат не сводится к некиим вероучительным и догматическим ориентирам, опорам, своего рода идейным «контрфорсам» в полемике по религиозным вопросам. С точки зрения структуры СЗБ несомненна роль цитат как одного из основных средств композиции двух подтекстов в составе памятника — условно, «евангельски–патристического» и «собственного», связанного с наличной конкретной ситуацией hic et nunc. При этом само понятие композиции в данном случае следует понимать достаточно широко и разносторонне. Два аспекта композиции нуждаются в этой связи в подчеркивании: во–первых, под композицией должен пониматься как макромонтаж, т. е. способ соединения и организации двух указанных подтекстов в целое текста, так и микромонтаж («молекулярный» уровень), т. е. способ построения минимального семантико–синтаксического единства, включающего в себя элементы (микроэлементы) обоих подтекстов (иначе говоря, речь идет об элементарном «композиционном» кванте и соответствующем принципе, достигающем особой силы и выразительности в более протяженных отрезках текста); во–вторых, композиция как принцип реализуется как в тексте, в синтагме, так и в системе, в парадигме (без учета этих обеих осей sub specie развертывания композиционного принципа трудно понять и объяснить универсальность этого принципа в текстах, подобных СЗБ, и то, что именно уровень композиции несет на себе наибольшую нагрузку в этих текстах). Собственно, и другой вопрос — об «оригинальности» СЗБ — операционно проще всего решается при анализе композиции целого, из которого как бы вычитается наиболее известное (цитатный слой), чтобы определить «оригинальный» остаток [272] .
272
Этот способ заслуживает тем большего внимания, что исследователь практически очень мало извлекает из сопоставительного анализа СЗБ и других текстов, приписываемых Илариону. Эти последние принадлежат стилистически совсем иной традиции, а когда обнаруживаются сходства (ср. ходы типа «и буду яко кругъ мeдень, тьщеславиемь брецае», — «Слово к брату столпнику» Илариона, 261 об., см. Туницкий 1915:481), они относятся к тому же самому цитатному (или «полуцитатному») слою.
Макрокомпозиция СЗБ имеет дело с тремя наиболее крупными блоками — с последовательно расположенными частями текста: о законе и благодати (далее — I), «Похвалой» кн. Владимиру (II), «Молитвой» (III), членимой на собственно «Молитву» (IIIа), «Символ веры» (ІІІб) и приписку Илариона (ІІІв), которая могла бы считаться и особой частью (IV) в случае, если бы с бесспорностью было доказано авторство Илариона и для частей I и II [273] . Вполне возможно, что правы те ученые, которые настаивают на относительно позднем появлении III в СЗБ и иногда предлагают весьма правдоподобные объяснения (Розов 1963:148–149). Тем не менее, в известной степени приходится считаться и с тою реальностью (трехчастный текст), которая несомненна в Синодальном списке и ряде других фиксаций СЗБ. Эта реальность, которая по происхождению могла быть, разумеется, и принудительной, получает достаточно влиятельные аргументы в свою пользу при более подробном анализе особенностей композиции СЗБ и сложной системы смысловых скреп–отсылок, имеющих прямое отношение к развертыванию текста. Не приходится говорить о том, что сам принцип трехчленной композиции текста пользовался особым признанием в той традиции, к которой принадлежало СЗБ. Можно полагать, что, подобно тому, как «без троицы дом не строится», части I и II, составлявшие основу текста или даже исчерпывающие его, нуждались в некоем завершении и естественно притягивали тот текст универсального жанра (молитва), который как бы уже в силу условия, традиции не мог оказаться лишним и всегда был уместным, особенно как своего рода увенчание предыдущего. При таком подходе не исключено, что первоначально молитва (III), действительно, могла быть не связана с I–II: ни в какой подготовке и оправдании она не нуждается, и ее самодовлеющий характер очевиден. Но для I–II она была нужна, и уж во всяком случае ее присоединение не было ни внешним, ни лишним; напротив, она канонически завершала предыдущее, выступала как то дело, которое должно неминуемо следовать за словом. Только присоединение молитвы (III) полноценно вводило проповедь (I–II) в целое ритуала, актуализируя ее содержание, конкретно увязывая его с этим часом и этим местом. Отсечение молитвы от первых двух частей приводит к ограничению значения СЗБ исключительно литературными рамками.
273
В таком случае приписка относилась бы ко всему тексту СЗБ, вводя его в достаточно четкие локально–хронологические рамки. Ср.:
<А>зъ милостію человеколюбивааго / Бога. мнихъ и прозвитеръ и/ларионъ изволеніемь его. / отъ богочестивыихъ еписко/пъ священъ быхъ. и настоло/ванъ въ вeлицемь и бого/хранимeмь граде кыеве. / яко быти ми въ немь митро/политу. пастуху же и у/чителю. Быша же си. въ / лето 6559 владыче/ствующу благовeрьному / кагану ярославу. сыну вла/димирю. аминь. (203а).