Связанные
Шрифт:
– Я…
– Можно подумать, что через пять лет ты поймешь, что быть маршалом - это мое призвание и что я ни за что не откажусь от этого, что бы там ни говорили!
У меня возникло ощущение, что речь идет уже не только обо мне.
– Мне нужна твоя поддержка, понимаешь? Мне нужно, чтобы мой напарник прикрывал меня во всем, – твердо сказал он. – Во. Всем.
Я усмехнулся, не удержавшись, и, если судить по его удивленному вздоху, я застал его врасплох.
– Я понял, – успокоил я
Его взгляд встретился с моим, но он молчал.
– Хорошо?
– Да, Джед, – ответил он, его голос был хриплым от волнения.
Не понимая, почему на меня так смотрят и почему его голос вдруг стал низким и хриплым, я быстро похлопал его по щеке, а затем направился по коридору. Мы вместе пробежались до лифта.
Несколько минут спустя, направляясь к внедорожникам на парковке, Вашингтон улыбнулся Боди.
– Я все думал, где же ты, черт возьми, был.
– Что значит, ты думал, где он? – ворчал я, придерживая заднюю дверь Chevrolet Suburban, чтобы он мог забраться внутрь вслед за моим напарником.
– Ну, – сказал он, усевшись рядом с Боди, – он всегда с тобой, а когда его нет, я всегда думаю: «О-о, как же мы будем жить без него, который говорит тебе, куда идти?».
Я взглянул на Боди, который смотрел в окно со своей стороны, уделяя все свое внимание цементной стене.
Вашингтон пожал плечами.
– Я имею в виду, что ты крут и все такое, ЗМС Редекер, но ЗМС Каллахан, он - мозг операции, я прав?
Я никому не сказал ни слова, пока ехал до убежища в Ла-Грейндж. Боди, шлепнувший меня по плечу, ничего не сделал с моим настроением.
****
Вашингтон ожидал увидеть свою семью, но его мать, сестра и собака Грета были в Скоки. Его охватила паника, и я позвонил Лопес и Чо, которые были там с теми, кого он любил, и как только он поговорил с ними по телефону, ему стало гораздо лучше. Это имело смысл. Когда мама говорит тебе, что все будет хорошо, ты веришь.
Затем он позвонил Раше, которая, судя по всему, пыталась дозвониться до него с утра воскресенья. Я сказал ему включить громкую связь, и когда она ответила, то была в бешенстве.
– Где ты был? Я схожу с ума и...
– Почему ты сходишь с ума? – спросил он голосом, которого я никогда от него не слышал, - спокойным и уверенным, и я был искренне удивлен, что с ней он так изменился, как никогда не был со мной. Мне стало интересно, не играл ли он для нее такую роль, не был ли он тем парнем, который не давал ей сорваться с катушек. – Что случилось?
– Мой отец заходил вчера и сказал, что едет - представь себе - в Россию, чтобы навестить друзей.
Крауз медленно повернулся
– Россия? – спросил его Вашингтон. – Какого хрена?
– ФБР ведет расследование, и у него есть человек внутри, ну, знаешь, Палмер, Палмери, Померой, что-то в этом роде, и вот они с мамой вылетели первым самолетом в Москву. Он обчистил сейф, она забрала все свои драгоценности... Не думаю, что они вернутся.
Крауз уже разговаривал по телефону в другом конце комнаты, вероятно, со своим боссом. Поскольку я его не слышал, я не мог сказать наверняка.
– Когда это было?
– Вчера утром.
– Они просто бросили тебя?
Вот и все. Она сломалась и зарыдала.
– О, дорогая, мне так жаль. Что это значит для тебя?
Потребовались долгие минуты, чтобы она перестала плакать, и прерывисто дышать когда она пыталась остановиться, прежде чем мы все услышали, как она сморкается, и, наконец, она вернулась.
– Отец предложил взять меня с собой, но что, черт возьми, мне делать в России? К тому же Буриан Петров - о Боже, я должна рассказать тебе, что случилось с этим гребаным психопатом!
– Что? Расскажи мне.
– Он был здесь, возле моего дома, когда я вернулась домой. Он сказал, что собирался попросить тебя познакомить его со мной, но не захотел ждать. Он послал людей к тебе домой, и, Боже, я так волновался за тебя. Слава Богу, ты наконец перезвонил мне.
– Меня нет дома, так что все в порядке. Что он тебе сказал?
– Он сказал, что ему нужен мой бизнес, но мы оба знаем, что он принадлежит Кайсону, а не мне, и...
Я написал Вашингтону, что он должен предложить забрать ее. Сейчас.
– Эй, – поспешно сказал он, прерывая ее. – Давай я заеду за тобой. Я боюсь за тебя. Скажи мне, где ты.
– Ты боишься?
– Дорогая, я знаю Буриана Петрова, и хотя Кайсон считает себя чертовым гангстером, он собирается убить вас обоих.
Она быстро заскулила, словно едва держалась на ногах.
– Буриан здесь, в другой комнате. Он весь обкурился, и они с приятелями стреляют по стенам. Они пытались застрелить Дейзи, но она сейчас здесь, со мной.
– Они пытались застрелить твою кошку?
Она снова расплакалась.
– Так ты у себя дома? Да?
– Да, – сумела вымолвить она.
– И сколько там парней? – спросил он после моего сообщения.
– Не знаю, люди приходят и уходят, но, наверное, двенадцать?
– Хорошо, я сейчас приду, – пообещал он ей. – Запри дверь и не пускай никого к себе, кто бы это ни был. Не выходи из комнаты. Я сейчас приеду, дорогая.
Он повесил трубку и повернулся ко мне, вид у него был взбешенный, дыхание перехватывало.
– Ты охренел, – прорычал я ему. – Ты любишь ее.