"Та самая Аннушка", третий том, часть вторая: "Долгий привал"

Иевлев Павел Сергеевич

— А чего тебя туда несёт вообще? Сидел бы тут. Твои ребята мораториум караулят, при деле.

— Фишку в карауле держать они и без меня смогут, дурацкое дело нехитрое. Замком у меня толковый, будут в тонусе. А мне надо снайпера забрать и с Доком перетереть за важное. Припёрло как-то вдруг, бывает. Обратно я сам доберусь, есть способы, но хоть туда время сэкономил бы.

— Не вижу препятствий, — ответил я. — а ты?

— Пусть прокатится, — пожала плечами Аннушка, — место в машине есть.

По дороге разговорились со Слоном. То, что мы с ним земляки, я сразу догадался, наших везде видно. Служил он, оказывается, чуть не всю жизнь: училище сразу после школы, много где повоевал, ЧВК-шить начал ещё с Афгана и Африки, так что опыта до жопы. Я, прикинув тайминг, сообразил,

что где-то в процессе Слон всосал-таки хоботом немножко ихора, уж больно моложав для такой карьеры, но комментировать не стал.

Потом он открыл в себе талант проводника, как я понял, случайно. Замутил мелкий бизнес — водил сталкеров, которые в кросс-локусы не умели, но очень хотели денег и романтики. Я и не знал, что такое бывает, все, с кем я был знаком, ходили сами, но Слону руки марать в развалинах не хотелось. Разумеется, через какое-то время он пересёкся интересами с консигнаторами, его скромный бизнес попытались «завести под крышу», но не на того напали. Где сели, там и слезли, подсчитывая потери и убытки. Но к тому времени Слону уже наскучило пасти идиотов в пустошах. Он понял, что наёмная военная деятельность в Мультиверсуме хорошо востребована, отлично оплачивается и, в отличие от нашего среза, конкуренции почти нет. Мультиверсум большой, а воевать так, как у нас, мало кто умеет. Личные телохранители, наёмные убийцы, охранники караванов — всё это есть, а вот мобильной организованной военной силы для решения широкого круга задач никто как услугу не предлагает. Слон увидел в этом возможность и не ошибся. Большая часть задач его «Слонариума» представляла собой либо «поддержку интересов» либо «экстракцию». Первое понятно — люди, имеющие коммерческий или политический интерес в каком-то срезе, нуждались в том, чтобы им не открутили за это головы. Многочисленная группа хорошо вооружённых, опытных, сработанных ветеранов позволяет не полагаться на сомнительные гарантии аборигенов и не опасаться активной деятельности конкурентов. Учитывая уникальные компетенции выходцев из нашего вечно воюющего среза, а также развитость технологий взаимного уничтожения, Слон с относительно небольшой по численности ЧВК мог легко натянуть на кукан то, что большинстве срезов попроще считается «настоящей армией».

— Особенно теперь, Лёха, — смеётся он, — когда у нас танк есть!

Я припомнил, как почти вынесли Андреевский маркизат, а также армию местного правителя, которая собиралась его защищать, и мысленно согласился — танк штука нужная. Особенно если применять с умом.

«Экстракция» — ещё проще. Кто-то где-то не догадался сразу нанять ЧВК, переоценил силы и хорошо встрял. Тогда те, кому его судьба по каким-то причинам не безразлична, идут к Слону и просят: «Слоник, миленький, вытащи оттуда этого дебила! Так-то он мудак-мудаком, но без него нам наших денег не видать».

— Ну и, натурально, Лёха, — рассказывает весело Слон, — идём и вытаскиваем. Так или этак, потому что иногда гланды действительно можно и через жопу удалить. Через жопу даже интереснее. Я, скажу тебе честно, мужик азартный, мне рутина претит, а экстракция — это всегда весело, интересно, с выдумкой. Иногда «Шашки вздеть! Пулемёты к бою! Пошла жара!»: впереди всё пылает, сзади всё рыдает, по бокам всё от ужаса срётся. Иногда крадёшься так, чтобы мышь не пукнула, или в засаде сидишь, как гриб-ассасиновик. Но клиент всегда чётко знает: «Ничего не бойся, жди русских». На Лейха, конечно, работать спокойно и прибыльно, денег компания на нас не жалеет, условия отдыха вообще сказочные, видал бы ты тот Берконес! Но, скажу честно, малёх скучновато. По большей части мы так, флаг демонстрируем, чтобы аборигены не думали себе лишнего. Расслабляет это личсостав. Но, сдаётся, расслабуха наша вот-вот закончится…

Глава 33

Ничего случайного

Слон, наговорившись,

задремал. Мы то едем в тумане Дороги, то выскакиваем на «зигзаги» — срезаем углы. Название совершенно дурацкое и сбивает с толку, на самом деле это как раз «прямики». Летим по какому-нибудь заброшенному пустому шоссе, пока оно не начнёт заворачивать, и тогда уходим обратно на Дорогу. Я думаю, их так называют потому, что это как с тракта свернуть. В этот раз сворачиваем как-то часто, обычно Аннушка старается дольше не выходить на срезы, так быстрее и безопаснее.

— Тяжелее обычного в этот раз, — ответила она, когда я спросил. — Дорога всегда жрёт силы, но сейчас как сама машину толкаю. Прав Лейхерот, что-то не то творится с Фракталом. Опять глойти непруха: только-только начало у них дело налаживаться, профсоюз, биржа найма на Терминале, всё такое, а тут снова с Дорогой нехорошо. Они и так на пределе сил работают, любая дополнительная нагрузка — и посыплется снова караванный бизнес.

— Зато новый, через кросс-локусы выиграет, — оптимистично возразил я.

— Если Фрактал начнёт сыпаться, солдат, то и с кросс-локусами станет кисло. Это же одна структура, по сути.

— А кристаллы, которые у меня в рюкзаке, типа всех спасут?

— Легче станет, наверное. Когда-то один маяк Чёрного города держал всю торговлю. Это мощные штуки.

— И дорогие?

— Бесценные.

— Значит, можем и неприятностей огрести?

— Да легко. Четверть века назад за последние кристаллы бились так, что весь Мультиверсум трещал. В общем, не советую ими размахивать. Сунем в маяк, включим, запрём его и смоемся, потому что включённый маяк отовсюду видно. Многим станет интересно, как так вышло и нельзя ли отжать себе, так что драпать придётся с дымом из-под колёс.

Новый «зигзаг» — плотная дымка висит над раздолбанной дорогой, полуобрушенная эстакада железнодорожного пути с одиноким брошенным вагоном на ней, нездорово пылающий не то закат, не то рассвет над всем этим. Из-за тумана багровое солнце кажется неприятно огромным, нависающим и зловещим. Так себе местечко, обычно Аннушка выбирает дороги получше.

— Узкое место топологии, — пояснила она. — Срез говённый, трасса убитая, погода дрянь, туман этот вечный, дубак… Но объезжать сильно дольше. Сядешь за руль, я подремлю пока? Зигзаг длинный, чуток отдохну. Только не гони, ладно?

— С ума сойти, — удивляюсь я, вылезая из машины, — Аннушка просит не гнать!

Снаружи холодно — пожалуй, чуть ниже нуля. Местами на обочинах лежит полурастаявший снег.

— Я серьёзно, солдат, дорога хреновая, яма на яме, видимость никакая, пробьём колесо — больше времени потеряем. Ох, — добавила она, потягиваясь, — всю жопу отсидела!

Мы меняемся местами, я аккуратно разгоняюсь километров до сорока в час и понимаю, что да, это предел. Дорога скользкая, жижа местами схвачена льдом, а там, где стоит вода, скрыты ямы. Туман вроде не особо густой, но видно в нём метров на сто, не дальше. В слякоти есть следы колёс, как попутно, так и встречно. Кто-то тут ездит. Хотел спросить у Аннушки, есть ли в срезе аборигены, но она уже спит, привалившись головой к стойке. Не стал будить, включил печку, чтобы не замёрзла.

Ответ на вопрос «Кто тут катается?» ждал меня впереди — на обочине стоит колонна из десятка машин. Пикапы с большими прицепами, грузовики — по нынешним меркам, как я понимаю, караван немалый. Поравнявшись, вижу, что люди вышли, скучковались возле одной из машин и что-то активно, на повышенных тонах, обсуждают, размахивая руками. Я пытаюсь сообразить, надо ли нам выяснить, что происходит, или просто проехать мимо, но Аннушка, почувствовав, что я сбросил скорость, просыпается, смотрит в окно и командует: «Стоп».