"Та самая Аннушка", третий том, часть вторая: "Долгий привал"
Шрифт:
— Я слышал, что они не вполне безопасны.
— В Мультиверсуме мало совсем безопасных вещей, событий и людей. Вы тоже, Алексей, можете быть кем-нибудь восприняты как угроза. Вас уже заказывали, кажется? Нам даже пришлось немножко вмешаться.
— Я так и не понял, с чего на меня тогда взъелись.
— Ну, вы некоторым образом отвлекли внимание от других людей и событий… Впрочем, неважно. Пойдёмте наверх, не будем мешать нашим техникам. Скоро состоится запуск. Хотите посмотреть, или торопитесь куда-то?
— Я бы глянула, — сказала Аннушка, незаметно толкнув меня
— Да, было бы интересно, — согласился я. — А зачем это вообще? Тут вроде нечего запитывать таким количеством энергии.
— Дело в том, — сообщил «замкуратора», пока мы поднимаемся по узкой спиральной лестнице, — что те, кто стоят за Гремархом, распространяют эти кристаллы с прицелом на одномоментное включение оснащённых ими маяков. Согласие на это входит в своего рода «пользовательское соглашение», которое подписывали все, кто их получил. В результате множество маяков, которые стояли без дела многие годы, обрели новых владельцев и оказались задействованы, потому что бесплатная энергия — это прекрасно. Но что будет, когда их включат в режим трансляции?
— Что?
— Это мы и хотим проверить здесь и сейчас. Этот срез пуст, так что риск минимален. Наши исследователи готовы проанализировать работу маяка и сделать прогноз по ситуации. Интересно, согласитесь?
— О да, — ответила вместо меня Аннушка, — обожаю учёных. И древние артефакты. А уж когда вторые попадают в руки к первым, это просто праздник какой-то!
— Вы можете свободно покинуть срез и отправиться туда, куда собирались.
— Нет уж, я не прощу себе, если не полюбуюсь спецэффектами.
Поднялись наверх, вышли из башни и отошли к моей халупке, скрывающей проход в гараж. Анатолий Евгеньевич объяснил, что мы, будучи людьми Фрактала, можем внести помехи в работу чувствительного оборудования. Особенно это касается Аннушки, как обладательницы красивых синих глаз.
— Отсюда всё будет прекрасно видно, я вас уверяю.
Научные работники засуетились вокруг своего оборудования, забегали, потом отошли к КУНГам и полезли внутрь. Видимо, вот-вот начнут.
В этот момент из тёмной пыли и воздуха соткался, прокатился по берегу и остановился пафосный чёрный лимузин.
— А это ещё кто? — удивилась Аннушка.
— Кажется, я недооценил важность эксперимента, — ответил Анатолий Евгеньевич. — Нас почтил своим визитом мой непосредственный руководитель.
В голосе его прорезались неожиданные нотки глубокого, даже благоговейного, уважения.
— Это тачка Куратора Конторы? От скромности он не умрёт. Получается, у него есть свой глойти?
— Будучи руководителем одной из важнейших организаций Мультиверсума, уважаемый куратор, разумеется, имеет всё необходимое для осуществления своей трудовой деятельности.
Из машины выскочил шофёр, подбежал к двери салона, открыл и с почтительным полупоклоном отступил в сторону.
— Странная у вас униформа в Конторе, — сказал я озадаченно.
— Это своего рода спецодежда. Защитный костюм.
— И от чего он защищает?
— Вы не поняли. Он защищает не Куратора, а окружающих. От него. Некоторая… хм… профессиональная деформация делает его присутствие… некомфортным. Для неподготовленных сотрудников, разумеется. Это совершенно уникальный комплект артефактной одежды, который позволяет ему находиться среди людей без угрозы для их психического, а иногда и физического здоровья. Отыскать и добыть его было по-настоящему сложно, поверьте.
— Клянусь жопами Основателей! — изумлённо выдавила из себя Аннушка. — Да это же настоящий Чёрный!
— Вы ошибаетесь, — ответил Анатолий Евгеньевич. — Наш уважаемый бессменный руководитель куда более развитая и цивилизованная личность, чем эти… конструкты.
— Да ладно, я отсюда чувствую, какой жуткой хтонью от него тащит!
— Давайте прекратим обсуждение моего начальства. Это нарушает ведомственную субординацию. Смотрите, они начинают!
Заместитель показал рукой на маяк, и мы увидели, как раскрывается лепестками его казавшийся монолитным купол. Оттуда ударил в небо и упёрся в небосвод толстый луч света. Он грязно-красного цвета с примесью бурого и жёлтого, издаёт неприятный гул, от которого вибрируют зубы во рту, и словно проецирует вокруг себя металлически-кровавый запах, который улавливается даже не носом, а всем организмом, и от которого во рту кисло, как от контактов слабой батарейки.
— Ну и дрянь, — говорит Аннушка, и голос её звучит словно через подушку.
На меня накатывает мерзостное ощущение потери сил, напоминая о том жутком месте, где на нас щёлкали зубами безглазые чудики. Стоящие у машин люди оседают на землю, учёные и техники бессмысленно хватаются за свои приборы, военные — за оружие, не зная, в кого стрелять, и только Куратор, кажется, чувствует себя прекрасно. Человек в балахоне решительно зашагал к маяку. Из-за длинного балахона кажется, что он плывёт над землёй, и он словно впитывает в себя эту жуткую кровавую ауру, излучаемую маяком.
— Рекомендую немедленно покинуть зону эксперимента, — сухо сказал Анатолий Евгеньевич, опустил руку в карман, чем-то там щёлкнул и исчез.
— Так, ну нафиг, — пробормотала Аннушка, — мне не настолько интересно.
Она шагнула ко мне, обхватила руками, и мир вокруг погас.
* * *
— Экая гадость эта ваша Изнанка, — сказал я, когда мир включился обратно.
— Ну, блин, извини, солдат, не я придумала это место. Если держаться поближе ко мне, то почти безопасно. Для тебя. Недолго, правда, но нам хватило. Видишь, маяк уже погашен.