"Та самая Аннушка", третий том, часть вторая: "Долгий привал"
Шрифт:
— Не надо…
— Надо, друг мой, надо. В кои-то веки я решился натыкать тебя носом в ту лужу, в которой ты сидишь и квакаешь своё «невермор», и ты меня, глядь, выслушаешь. Итак, это прелестное дитя ты подобрал в горном кыштаке, где она росла среди домашних коз и диких аборигенов, а её мамашу, которая сегодня нас так прекрасно накормила, держали там за ведьму и собирались сжечь, кажется?
— Побить камнями, — уточнил Док.
— Точно, это же совсем другое дело, извини. Но я продолжу. Если бы ты не пошёл тогда со мной, вы бы не встретилась, и судьба этой девчонки была бы печальна.
— Я похоронил там семью.
— Ты нашёл там семью. Я знаю, как тебя перепахала та история, но разве ты хотел бы, чтобы всё вышло, как планировалось, и тот мир отменился, не оставив памяти?
— Нет, — коротко ответил Док.
— Об этом я и говорю, дружище. Ты слишком много думаешь о том, что потерял, но лучше бы ты подумал, что получил. Всё то, над чем ты так трясёшься, обретено там. Но я еще не закончил. Ония, сестра моей снайперши, приёмная внучка. Их обеих ты вытащил из немыслимой по глубине задницы, но встретил где? В том чёртовом срезе засранца Креона, куда я тебя приволок чуть не за шиворот. Посмотри на них — они есть. А ведь не было бы. Сгинули бы в той самой жопе, куда мы как раз собираемся вернуться.
— Стоп, — озадаченно перебил его Док, — вы собираетесь в тот срез? Так вот к чему это внезапное пение военных песен хором вприсядку! Какого хрена вы там забыли, Слон?
— Как-то так складывается, Докище, что все пути ведут туда. Там всё началось, там, похоже, всё и закончится.
— Что закончится?
— Если мы не подсуетимся, то, походу, всё. Предчувствие у меня вот такое. Никогда всей этой мистикой не страдал, но, хочешь верь, хочешь нет — надо нам туда.
— Я тоже это чувствую, — сказала тихо подошедшая к нам Лирания. — Поэтому и приехала сюда, с сестрой повидаться. Что-то не закончили мы там, прем.
— Я давно не прем, Лир.
— А ты, блин, вернись и проверь!
Не знаю, дожали ли они Дока, мы с Аннушкой были уставшими и вскоре ушли в дом, а наутро уехали сразу после завтрака. Остальные, похоже, засиделись под виски допоздна, и ещё спали, так что пообщались только с Нагмой, которая спустилась со второго этажа на запах кофе.
— Привет, — сказала она, зевнув, — уже уезжаете?
— Да, пора нам, — ответил я. — Передай отцу нашу благодарность за гостеприимство.
— Агась. Непременно. Но позже. Вчера ему Лирка и Слон весь мозг сожрали чайной ложечкой, он на нервах выпил лишнего, будет спать до обеда. Я по храпу умею определять, — хихикнула она.
— А ты как к этому относишься? — спросил я.
— К тому, что мы вернёмся туда?
— «Мы»?
— Ну, одного-то я его точно не отпущу. Что ему там без меня-то делать? Это же не их тот мир зовёт, а меня, до них так, эхо долетает.
— То есть, ты за?
— Ну, я бы повидалась с ребятами. С Шоней, Дженадин, Кери и другими. Интересно же, как там у них что теперь. Ой,
— А ты знаешь Костлявую? — удивился я.
— Агась, — засмеялась Нагма, — папка её из-за меня чуть не пристрелил. Я уж думала всё, буду её мозги из волос вычёсывать. Но потом они подружились даже. Ну, почти.
— Тесен Мультиверсум…
— Я тебе сто раз говорила, солдат, — сказала Аннушка назидательно, — Фрактал предпочитает сплетать привычные нити.
Я не без труда отговорил Аннушку от идеи доехать от Доковского дома до моего просто по дороге, а не по Дороге. Ей вдруг захотелось посмотреть на наш срез, а мне пришлось объяснять, что тысяча с лишним километров по федеральному шоссе на винтажном спортивном пикапе без номеров и документов, зато с пулемётом в кузове, не самая лучшая идея.
— Чёрт, да у вас бюрократия хуже, чем в Альтерионе! — расстроилась она. — Там денег заплатил, маячок на стекло получил, и катайся где хочешь.
— Ну, если ты сможешь просквозить Дорогой до моего гаража, то мы загоним туда «Чёрта», перейдём к маяку…
— Ладно, ладно, никакой, блин, романтики…
— Можем заняться сексом на маяке. Разве это не романтично?
— А о чём-то другом ты думать можешь?
— Рядом с тобой? Нет.
— Ладно, буду считать это неуклюжим, но искренним комплиментом. Поехали, солдат.
* * *
Выскочили с Дороги в Гаражищах. Оказалось, что это сложнее, чем я думал, — через три «зигзага» кругаля давали. Но зато точно в центральном проезде финишировали, оставив стоящих возле здешней разливухи колдырей обалдело протирать глаза и подозрительно принюхиваться к пластиковым стаканчикам — не каждый день увидишь, как такое примечательное авто возникает из ниоткуда и с визгом резины тормозит.
Гараж цел, замки закрыты, сторожки на местах, ключи у меня, по счастью, с собой.
— Загоняй, — сказал я, открыв ворота.
Предыдущий владелец, я думаю, проезжал кросс-локус на колёсах, но я с той стороны сделал нечто вроде домика, и, чтобы протащить машину, пришлось бы его весь разломать. Проще туда-сюда ногами сбегать быстренько. Тут дел-то на полчаса, если мне правильно объяснили. Вставить кристаллы в устройство в подвале и свалить. Ну, может быть быстренько предаться романтике на маяке, но потом свалить всё равно. Инструктировавший нас Лейхерот предупреждал, что включившийся маяк заметят многие, и среди них найдётся немало желающих проверить, кто это балуется со светом.
Приняли нас сразу на выходе. Мы с Аннушкой просто шагнули в кросс-локус и сразу оказались под прицелом у двух удивлённых, но не растерявшихся солдат.
— Спокойно! Свои! — сказал я, поднимая руки, хотя понятия не имею, так ли это на самом деле.
Нас разоружили, уложили лицом в пол — без лишней грубости, но решительно и профессионально. Продержали недолго, доложили по рации о «нарушении периметра», и пришёл тот, кто должен решать судьбу нарушителей.
— А, так это вы, — сказал Анатолий Евгеньевич Резкий, заместитель куратора по смежным территориям. — Простите, мы тут немного похозяйничали в ваших владениях. Отпустите их, ребята, им можно. Да, оружие тоже верните, они не будут делать глупостей. Ведь не будете?