Таки еврэйский анекдот
Шрифт:
— Я знаю туркменский язык.
— И долго ты еще будешь надо мной издеваться, жидовская морда?!
В отделе кадров:
— Здгавствуйте!
— До свидания!
Хрущеву представили на утверждение список кандидатов на пост главного раввина Московской синагоги.
— Вы что, с ума сошли? — заорал Никита Сергеевич.
— У вас же здесь одни евреи!
В Политбюро решают, как поступить
— Я предлагаю подыскать ему тяжелую работу.
— А я предлагаю дать ему еврейский паспорт — пусть устраивается на работу сам!
— Товарищ Рабинович, мы вынуждены вас уволить.
— Но я же по паспорту русский.
— Вот именно поэтому — мы уже уволили десять евреев, надо же когда-нибудь уволить и русского!
Одесса. Староконный рынок.
— Мадам, купите кота!
— А какой он породы?
— Сибирский.
— Не может быть, у него же шерсть короткая!
— Мадам, я вам таки ничего не скажу за его шерсть, но жрет он исключительно пельмени!
Израиль — единственная страна, гражданство которой можно получить хирургическим путем.
— Тетя Роза! — бросается к гостье маленькая племянница. — Как хорошо, что вы приехали. Теперь у нас будет полное счастье.
— Почему ты так решила? — спрашивает тетя.
— Потому что папа, когда узнал, что вы к нам едете, сказал: «Только ее нам для полного счастья не хватает!»
— Розочка, вы можете посоветовать мне какую-нибудь хорошую химчистку?
— Какую: корейскую или еврейскую?
— А какая разница?
— Вы спрашиваете за разницу? Корейцы вам почистят все, а евреи — только карманы.
Вскоре после революции разговаривают двое русских.
— Если в городе сто человек большевиков, то, как ты считаешь, сколько среди них евреев?
— Ну, положим, шестьдесят.
— А остальные?
— Остальные? Остальные — еврейки.
— Изя! Почему ты перестал играть в карты с Рабиновичем?
— А ты играл бы с человеком, который все время жульничает?
— Конечно, нет!
— Ну и Рабинович тоже не хочет.
— Рабинович, значит, вы хотите занять у меня пять тысяч долларов. А где гарантия, что вы их мне вернете?
— Я даю вам слово честного человека!
— Хорошо, я вас жду сегодня вечером вместе с этим человеком.
Абрам: Сара, ты меня любишь? Сара: Да!
Абрам: Заплачешь, когда я умру? Сара: Да!
Абрам: Покажи, как ты заплачешь. Сара: А ты сначала умри!
— Рабинович,
— Живя на моей даче, вы таки можете любоваться на такой прекрасный вид! А что вы увидите с дачи Шлемензона?
— Фима, сыночек мой, ты съел все пирожные, не думая о своей сестренке! — укоризненно говорит одна одесская мама.
— Нет, мамочка, наоборот, я только о ней и думал, потому что боялся, что она придет раньше, чем я успею их съесть.
Рабинович:
— Помогите, люди добрые! Разорился, нищенствую… Нужда стучится в дверь.
Друзья:
— Яша, можем помочь тебе хорошим советом: не открывай ей дверь, пускай себе стучится!
Только в Израиле, подавая милостыню, просят сдачу.
К Рабиновичу в дверь постучал соседский мальчик:
— Яков Моисеевич, к нам приехали гости, папа просит у вас штопор.
— Хорошо, Фима. Скажи папе, что я сейчас переоденусь и сам принесу.
Только в Израиле, если в кране нет воды, обвинить некого.
— Сема, ты мне полтинник должен.
— Ладно, Моня, запиши на мой счет.
— Хорошо, прибавлю к тем 100 баксам.
— За что сто баксов?
— За открытие счета.
Идет мужчина по Привозу. Видит, продают семечки. У одного торговца цена — 10 копеек, у другого — 10 копеек. Отдельно сидит еврей и торгует семечками по 20 копеек за стакан.
— Товарищ, почему вы продаете семечки по двадцать копеек, а другие — по десять?
— Вы что, сами не понимаете, что двадцать копеек больше, чем десять?
Рабинович переходит реку по хлипкому мосту и трясется от страха.
— Боже, — думает он, — если перейду, отдам пять тысяч гривен первому же нищему.
Мост перестал раскачиваться.
— А не слишком ли много я пообещал? Десяти гривен будет вполне достаточно.
Мост опять начинает раскачиваться.
— Боже, ты что, шуток не понимаешь?
Крупный одесский предприниматель, к своему несчастью, заказал художнику-новатору картину, представляющую переход евреев через Красное море.
Художник долгое время не отзывался, наконец, после неоднократных напоминаний, явился с огромным холстом, покрытым сверху донизу одной и той же краской цвета морской волны.
— Что это такое? — удивился заказчик.
— Красное море.
— А где же войска фараона?
— Утонули.