Таки еврэйский анекдот
Шрифт:
— Пиво?
— Пиво.
— Холодное?
— Холодное.
— Еврей?
— Еврей.
Умирающий отворачивается и ползет дальше, приговаривая:
— Опять мираж. Опять мираж.
Возвращается Роза домой из поликлиники:
— Моня, ты знаешь, оказывается то, что мы с тобой десять лет имели за оргазм, на самом деле — астма!
— Соломон Маркович, вы слышали — Кац умер!
— Интересно, интересно, что он хотел этим сказать?
У
— Что, ви таки уже за Яшей п’иехали? Я вам таки скажу: Яша — это талант, шоб я так жил!
В мире нет бойца сильней, чем напуганный еврей.
Внимание!
Во вчерашний номер нашей газеты вкралась опечатка. Вместо напечатанного: «К нам едет сионист Пидаров» следует читать: «Пианист Сидоров».
Доктор пациенту.
— Т-э-кс, ну на следующей недельке вас, пожалуй, посмотрит Яков Моисеевич…
— А кто это такой?
— Профессор! Наш патологоанатом.
Моисей ведет евреев по пустыне. Останавливается и спрашивает:
— Ну как? Хорошенькое место?
Евреи поводят носами:
— Нет. Здесь определенно чем-то пахнет. Идут дальше:
— Нравится?
— Нет. Здесь тоже чем-то пахнет. И так 40 лет…
— А здесь?
— А вот здесь — нормально!
С тех пор у арабов есть нефть, а у евреев и не пахнет.
— Мендель, мой сын просит руки вашей дочери.
— А что, Лазарь, разве у вашего сына нет руки?
— Есть… но она уже устала.
Старый Исаак приходит к Соломону Лифшицу — известному в городке врачу.
— Понимаете, Соломон, всю свою жизнь я очень любил женщин. Блондинок, брюнеток, шатенок…
— Да, Исаак, я вас понимаю, но я не лечу венерические заболевания…
— Нет, Соломон, вы меня не так поняли. Я их любил по-разному, но больше всего мне нравилось их любить в автомобиле. Вы знаете, у меня горбатый «Запорожец», и иногда приходилось принимать такие позы…
— А, я понял, Исаак! Теперь у вас из-за этого радикулит, артроз…
— Ай! Да ничего подобного!
— Таки чего же вы пришли?
— Соломон, вы не одолжите вашу «Волгу» на денек?
— Лазарь, почему ты такой грустный?
— Моя Софа с детьми уезжает к морю на целых три недели!
— Что-то я тебя не понимаю…
— Таки, если я не буду грустным, — она же передумает.
Набор в цирк.
— Что вы умеете?
— Я —
— Ну, вы знаете, это многие умеют.
— Но я во время переворотов играю на скрипке.
— Вот это другое дело. Говорит помощнику:
— Рабинович, посмотрите.
Через некоторое время Рабинович возвращается с артистом.
— Ну как? Рабинович:
— Ви знаете, я скажу пгямо — это совсем не Ойстрах.
— Роза, сколько лет твоему мерзавцу?
— Уже тринадцать…
— Таки аборт делать уже поздно!
Мендель среди ночи будит Розу и сует ей стакан воды и таблетку.
— Мендель, что это?
— Вот тебе аспирин.
— Зачем? У меня же не болит голова.
— Ага!!! — торжествует Мендель, моментально стягивая с Розы трусы.
Посетитель спрашивает Лихтмана — самого известного в городе адвоката:
— Почему у вас в офисе, висит картина, изображающая сцену из сельской жизни?
— Потому, что она наиболее точно отражает сущность нашей профессии. Присмотритесь повнимательнее: двое мужиков спорят, кому одну сторону, другой — за хвост в другую, а третий тем временем спокойно доит эту самую корову. Таки как вы думаете, кто этот третий?
— Лучше поздно, чем никогда! — думал старый еврей, положив голову на рельсы, и глядя вслед уходящему поезду.
— А вот Раечкин муж все в жизни привык доставать по знакомству. Хотите — познакомлю, и он вас достанет.
Что будет, если еврею приснится, что он обедает в ресторане?
Он поспешит проснуться, пока не принесли счет.
Пришел Абрам к дантисту.
— Доктор, сколько стоит удалить зуб мудрости!
— 80 долларов!
— А подешевле можно?
— Ну если без наркоза, то можно и за 60!
— Все равно дорого, а дешевле нельзя!?
— Ну если без наркоза и просто плоскогубцами, то можно и за 40.
— А за двадцать!?
— Ну если без наркоза, пассатижами, да еще и студентом-практикантом, то можно и за 20!
— Хорошо, доктор, запишите мою жену на среду!
— Исаак! Мне сегодня мой шеф сказал, что я просто красавица!
— Ну теперь ты убедилась, что он извращенец?
Июль. Жара. Внуково. Рейс Москва — Одесса. Рейс по непонятным причинам задерживается, самолет уже битый час стоит на летном поле, пассажиры сидят в салоне, тихо матеря весь Аэрофлот и вяло отгоняя назойливых мух и одуревая от духоты. Зато мимо них живенько снуют чем-то озабоченные стюардессы. Потом наконец кто-то из стюардесс громко спрашивает на весь салон: