Там, где мы служили...
Шрифт:
…Они успели пройти ещё метров сто — позади вдруг зачастили густо и быстро не меньше полусотни стволов. Все четверо бросили наземь.
— Я с ума сойду! — выкрикнул Ведди, поворачиваясь к Билли. — Они что, стреляют друг в друга?!
— Нет, — буркнул Билли, наваливаясь на него. Они покатились по траве. Витька, не раздумывая, размашисто ударил Рёма ногой под челюсть.
Тот молча повалился наземь.
Лейтенант Сазонов был ранен тесаком в левое бедро и штыками — в грудь и живот. Половина его отряда попада в плен — штурмовики навалились неожиданно и профессионально. Сейчас пленные сидели связанные около груды оружия. На Витьку и Билли никто не глядел — из пленных, в смысле, ребята из 1-го взвода тормошили их (особенно Витьку) и радостно вопили. Оказалось, что и в пятый взвод и Арвиду Крэйну успели сообщить.
Витьку
63
Бифиторы — личная охрана Императора Англо-Саксонской Империи, отряд отборных хускерлов из 45 бойцов, 15 из которых постоянно находятся при дворе, из них 5 — непосредственно при Императоре. SAS — армейский спецназ АСИ, Специальная Воздушная Служба.
И всё-таки, в какой же истории я участвовал, подумал Витька. А потом перестал об этом думать. Потому что увидел, что к нему по тропе бегут ребята из отделения.
И, увидев это, потерял сознание.
13
ПОЛЕ ЧЕСТИ
1
Отряд партизан встречал взвод недалеко от лесной дороги — точней, подъехал одновременно со штурмовиками, двигавшимися на «элефанте». Колонна из двух-трёх десятков всадников на галопе выскочила из леса. В её голове над всадниками развевался бело-алый штандарт с вензелем Крэйна —
— Красиво идут, черти, — завистливо буркнул Олег. В самом деле, всадниками можно было залюбоваться: как влитые, они сидели в сёдлах, сросшись со своими рослыми конями, одетый в хорошо пригнанную. Ладную форму, с оружием наготове, весёлые, боевые — как было не позавидовать казачьему мальчишке?
— Эй, — Витька приподнялся и ощутил прилив радости, — это же Билли!
— Кого ещё могли к нам послать-то? — так же весело ответил Джек — обычно флегматичный сержант был оживлён.
Билли Крэйн — командовал отрядом в самом деле он — шпоря коня, подлетел к 017-й «коробочке» и наклонился, вскинув руку к бушхэту, чтобы отрапортовать Скобенюку по всей форме — тот стоял, широко расставив ноги и держась за пушку.
«Наверное, не подъедет, — мысленно вздохнул Витька, и жгучая обида неожиданно захлестнула его. — Конечно… он же сын графа и, можно сказать, офицер, да и ещё…» Но Витька не успел даже разобраться в своих чувствах — чёрный, жутковатый жеребец нёс Билли к 019-й. Молодой Крэйн явно красовался — он сидел, не шелохнувшись, держа поводья в левой, согнутой перед животом, а правую, с тяжёлых хлыстом из серебра, крокодильей кожи и самшита,
— Э-эй, аой, черепахи панцирные! Привет, Джекки! — Билли ловко пожал протянутую руку сержанта и. низко нагнувшись с седла, обнялся с Витькой, которого это застигло врасплох. — Джентльмены, — он обратился к своим, — вот русский, который выволок меня из болот, когда я подыхал от малярии! — и Витька неудержимо покраснел, когда его оглушило троекратное «гип-ги — ура!» партизан. Буркнул:
— Ну, театр, Билли…
— Это не театр, — на полном серьёзе ответил Билли. Вскинулся: — Так. Мы готовы! Пошли!
— Мазл! — коротко рявкнул Скобенюк.
Билли со знаменосцем и горнистом держался рядом с 019-й, а его люди рассыпались слева и справа на довольно большо расстоянии от колонны — мелькали среди деревьев тут и там… Около десятка держались в голове колонны, и оттуда, перекрывая рёв движков, доносилась весёлая, слегка разухабистая песня…
— Песня кричит, нет песня вопит, Бой барабанный, топот колонны. Сердце стучит, да, сердце стучит: Марш победителей — мощно, бездонно. В небо костры, да, в небо костры, На пепелище старого мира. Все мы чисты сегодня, чисты: Марш победителей — порвана лира. Руку вперед, да, руку вперед, Смерть переход, ну, а жизнь быстротечна. Сердце поет, нет, сердце орет: Марш победителей — Солнце навечно!.. [64]64
Стихи Виталия Ботвинова.
— Хорошо поют, — оседлавший пушку Джек показал «о'кэй!»
— Ещё лучше сражаются, — ответил Билли, чёрный конь которого знай себе вымахивал крупной рысью рядом с БМП, ничуть не опасаясь ревущего бронированного чудища. — Надеюсь, вы в этом убедитесь, — он хлопнул кончиком хлыста по плечу Витьки.
— Я тебе не твой ломовик. — весело огрызнулся юноша. Он бы не почувствовал и болеее сильного удара — наплечник коротко бумкнул под хлыстом. — Подгоняй вон его.
— В бой его, как и нас, не нужно подгонять, — улыбнулся Билли. Витька сделал неприличный жест… и обратил внимание, то рыжий горнист смотрит на него злым, неподвижным взглядом, совершенно неподходящим к его внешности. Этот взгляд был настолько неприятным, что Витька нахмурился и, ловно поднявшись на ноги на броне, негромко — только-только услышать — спросил Билли:
— Какого чёрта твой горнист в меня как будто целится?
— Что? — Билли повернулся в седле, усмехнулся. — А… Да не обращай внимания. Он ревнует просто.
— А? — Витька еле устоял на броне. Билли повторил:
— Ревнует, — и добавил с недосягаемой высоты своих шестнадцати лет: — Щенок, чего ты… Полгода назад я его выволок из-под обломков горящей фермы. С тех пор он не говорит. Должно пройти, но пока не проходит… Зато он отлично горнит и боится только того, что я его прогоню из отряда. А когда я пропал — он как будто с ума сошёл, в любую схватку лез, даже без нужды… В общем, он у меня вроде пажа.
— Средневековье, — ухмыльнулся Витька.
— Средневековье, говоришь? — со странным выражением переспросил Билли, легонько шпоря коня. — Вот погоди, доедем до Вульфа — он покажет тебе, что такое средневековье!
2
Никогда в жизни не суждено было забыть Витьке, что он ощутил, когда впервые увидел Горных Стражей.
Был уже вечер, и молодые горы, не так уж и давно поднявшиеся со дна Атлантики, отбросили длинные багровые тени на узкую долину, словно клинком, отсекавшую от них лес. Высоко-высоко — под самыми облаками! — рубиновым светом горели вершины скал. Оттуда дул холодный ветер. Серая, жухлая, редкая трава раскачивалась над молодой зеленью — и люди — люди со своими БМП, оружием и лошадьми казались маленькими, пугающе маленькими перед этих холодным алым великолепием.