Там, где мы служили...
Шрифт:
— Только… ранил… — видно было, что Джек с трудом сдерживается, чтобы не рвануть Витьку на себя и не начать трясти его за плечи, как отец — нашкодившего дурака-мальчишку. — Ты с ума сошёл! Ты…
— Товарищ сержант Джек, — вдруг подал голос Эрих, уже улёгшися к тому времени. Он лежал, закинув руки под голову, и лицо его имело крайне задумчивое выражение. — Помнится мне — было такое время, когда я был ещё лансом. А у нас в отделении как раз появился новенький. Рядовой. Англичанин… — немец повернул голову и сонно посмотрел на Джека. — Так вот — он после первого же рейда набил морду союзнику. Ну, правда, не зарезал и даже не порезал… но избил крепко. Я
Лицо сержанта неожиданно стало растерянным. Он вдруг покраснел и выпустил удивлённого Витьку.
— Не помню. — отрезал Брейди. — Ладно. Вик, — он вновь повернулся к русскому, — учти: я эих ранений не видел. Ничего про них не знаю. И, если завтра понадобится бежать — ты побежишь, хоть кровью обоссысь.
— Слушаюсь, товарищ сержант! — поспешно ответил Витька. — Со мной проблем не будет, честное слово.
— С тобой по жизни одни проблемы, — буркнул Джек, укладываясь…
…Вокруг стало уже совсем тихо, большинство штурмовиков благополучно заснули, лишь Скобенюк с Мальвони сидели за низким столом, расстелив карту. Витька тоже почти заснул, когда услышал шёпот Майкла:
— Она красивая?
— Ты её видел… — сонно буркнул Витька, натягивая одеяло. — Она сидела напротив.
— Ничего, — оценил Майкл и вздохнул. — Симпатичная.
— Мне тоже так кажется… — Витька помолчал и, толчком проснувшись, спросил: — Майкл, а где твоя девчонка?
— Там же, где вся моя прошлая жизнь, — спокойно ответил Майкл. — В братской могиле на окраине Каспера.
В пещере пахло солдатами. Брекки давно привыкла к этом запаху. Так же пахли её братья. Так же пахли все мужчины. Этот запах — всё, что сохранила память об отце.
Брекки поискала взглядом русского, Виктора — и нашла почти сразу, увидев в этом что-то вроде знака свыше. Осторожно ступая между спящими, девушка подошла к Витьке, который дрыхнул совершенно безмятежно, высвободив из-под одеяла правую руку.
Тихонько опустившись на колени, Брекки извлекла из снаряжения куртку. От неё пахло потом, порохом и железом. Расстелив светло-зелёную пилему на коленях, девушка достала игольницу и занялась разрезом на плече, тихонько шепча простые короткие слова — женскую просьбу о помощи…
…Она увлеклась работой и вздрогнула, ощутив чей-то пристальный взгляд, похожий на прикосновение руки. Повернулась — на неё в упор смотрел, поднявшись на локте, сержант, командир Виктора — атлетического сложения юноша с жёстким волевым лицом и песчаного цвета волосами. Серые глаза смотрели пристально-равнодушно… но за этим равнодушием крылся искренний интерес.
— Vad heter du? [74] — негромко спросил сержант на родном языке девушки — на чистом, от которого она почти отвыкла.
74
Как тебя зовут? (шведск.)
— Брекки Торсгард, — так же тихо ответила девушка, пытаясь понять, чего хочет от неё этот парень.
— Alskar du honom? [75] — поднял подбородок сержант.
— Jag? Var har du fatt? [76] — Брекки почувствовала, что краснеет, и сержант улыбнулся углом рта:
— Nog. Karlek, flicka? [77] —
75
Ты любишь его? (шведск.)
76
Я? С чего ты взял? (шведск.)
77
Хватит. Любишь, девочка? (шведск.)
— Не наказывай его, — попросила Брекки. — Он дрался из-за меня. И он не убил Оза, хотя мог. Я не стравливала их, я давно отказала Озу, он просто злился… Мне правда нравится Виктор. Скажи, а трудно стать солдатом Рот?
— Трудно, — безжалостно сказал Джек. — Нужно уметь многое, что ни к чему уметь девушкам, на мой взгляд… — и, смерив Брекки взглядом, неожиданно улыбнулся уже по-настоящему: — Не бойся, он не забудет тебя, куда бы нас отсюда не отправили. Мне кажется… знаешь, по-моему о такой, как ты, он мечтал уже давно. Вот что, Брекки Торсгард, — сержант привстал, одеяло сползло, и на чистой, светлой коже девушка увидела хорошо знакомое — следы ранений, — послушай-ка меня, не удивляйся тому, что я скажу, и сама никому не говори об это разговоре. Он, — Джек указал глазами на Витьку, как раз перевернувшегося на живот со сладким вздохом, — ещё мальчишка. Помни об этом. Мальчишку очень легко ударить — у вас есть страшная власть насчёт этого. Помни. Я видел, как он смотрел на тебя. Помни.
Брекки наклонила голову. Молча. И снова взялась за иголку.
6
Перед выступлением царила, как всегда, суета сует и всяческая суета. Кто-то что-то рассчитывал по карте, кто-то кричал, что снаряды грузить всё равно уже некуда, снаружи взрёвывали уже с полчаса движки «элефантов», вокруг поспешно снаряжались штурмовики.
Сидя спиной ко входу, Витька затягивал ремни сапог, когда издали донеслись первые выстрелы — батареи 120-миллиметровых безоткатных орудий, установленные на горных отрогах, открыли огонь по скоплениям противника в молодых лесах в долинах.
Арвид Крэйн начал операцию по уничтожению банд «чёрной сотни».
1-й взвод Сведрупа и 3-й Вестона подошли вместе с конной полусотней партизан Крэйна. В его распоряжении оставалась 2-я полурота «Волгограда» и его собственные триста партизан. К операции были привлечены вся артиллерия и авиация, которые ещё располагались в районе — 34 орудия, 6 боевых самолётов и 36 боевых вертолётов. У «чёрных сотен» тоже была какая-то артиллерия и, кажется, даже бронетехника. Но вряд ли это могло им помочь. А то, что почти все банды удалось собрать на какую-то приманку в одно место — было вообще большой удачей.
Именно туда орушились артиллерийский огонь и удар авиации.
Штурмовики, уже стоя возле своих «коробочек», следили, как пехотинцы ополченцев грузятся в машины — лёгкие грузовики. Каттерик следил за этим, стоя в открытом «лендровере» и опираясь на пулемёт.
Витька, стоя у машины, смотрел на носки сапог с мрачным и сосредоточенным видом, совершенно не сооветствовавшим его вчерашнему настроению. Остальные, как обычно перед боем, хохмили и перешучивались — Джек, честно говоря, ожидал, что Витька включится в общую пикировку, но…