Там, где мы служили...
Шрифт:
Виктор покосился на дверь — от неё потянуло сыростью. На пороге тихо стоял Жозеф, облокотившийся плечом на косяк — он слушал, и глаза валлона смотрели удивлённо…
— Автомат и гитара на далёкой войне… Кто-то скажет: «Не пара — там романтики нет!» Я не думаю спорить, петь о том иль не петь — Мне гитару настроить надо к бою успеть…Майкл, задержав гитару в руках, бережно отложил
— Держи. И не выпускай… — потом повернулся ко всем сразу. — Похоже, добрый дух вернулся в наш дом, леди и джентльмены!
Майкл, улыбнувшись в ответ, ловко снял пальцы Джека с гитары и…
— Вам, неведавшим, вроде нет причины тужить, Вы спокойно живёте? Нам уж так не прожить. Нам не выйти из боя, не вернуться назад И гитар не настроить на лирический лад… [21]3
21
Я слушаю эту песню с 13 лет, но к сожалению не знаю автора.
Аппаратик Дэниэля запищал, когда все одевались.
Вообще Дэниэль был рукастый. Но большая часть его умений уходила в какие-то глупости. Вот и этот аппаратик он собрал по каким-то чертежам из древнего журнала — назывался он каким-то японским словом, которое никто толком не мог запомнить. Да это и неважно было, потому что электродрянька пищала, орала и вопила в самые неподходящие моменты. Вот и сейчас Елена вздрогнула и сказала:
— Слушай, да заткни ты его!
— Он жрать хочет, — Дэниэль любовно давил на кнопки.
— Умори его голодом нахрен, — предложил Эрих, — всё равно в патруль его не возьмёшь.
— А? — Дэниэль нахмурился. Почему?
Эрих посмотрел на него, как на больного, махнул рукой.
— Потому, — с видом великомученика пояснил Джек, — что будем мы лежать в каких-нибудь мокрых кустах и даже писать в штаны. Пойдут мимо злобные махди с ружьями и ножами. А твой… э… ОГРЕГАТТ жрать захочет и заорёт.
— И как результат — сожрут нас самих, — заключила Елена. — Так что ты думай… Да, сегодня к Майклу делегаты от «Наймитов» приходили! Били челом, чтобы ты заполнил брешь в их рядах. В ногах валялись.
— Ну-у?! — поразился Эрих. — Эй, ты согласился? — он с интересом посмотрел на Майкла.
— Ну… да, — смущённо пожал он плечами. — Да, они ещё передали, что завтра будет спектакль…
— Посмотрим, — милостиво кивнула Елена.
Ник перебирал на столе пулемёт. Пётр сидел рядом, наблюдая за руками канадца, который патриотично насвистывал старую «О, Канада!».
— Как по-болгарски «он»? — прервав свист, спросил он.
— Она, — ответил Пётр.
— Она? А она?
— Он, — улыбнулся парнишка.
— Свет
— Гура.
— Человек?
— Човек.
— А как будет… — Ник посмотрел в потолок пальцы продолжали работать сами по себе), — …сосна?
— Бор.
— Бор? Это же markwood… ну, густой лес.
— По-русски, а по-нашему — сосна.
— Ха! А волк?
— Вук.
— А мама, дом?
— Майка, дом, — Петру разговор явно доставлял удовольствие.
— Да, совсем похоже на русский… Всё-таки очень трудные ваши языки, — Ник отложил боевую пружину. — Я русский начал учить ещё в младшей школе. Из интереса… мой дед — он… — Ник чуть смутился. — Короче, он тоже учил русский когда-то. Ну и я заинтересовался.
— А отец у тебя в армии? — поинтересовался болгарин. Ник покачал головой:
— Нет. В Северо-Западной Королевской Конной Полиции. Они так называются, но сейчас почти все на юге… на фронтире.
Болгарин вскинул брови:
— Это такие… ну… в красных куртках? Я кино про них смотрел.
— Они самые… Я когда из армии вернусь, тоже туда пойду.
— Мой отец тоже был шерифом, — Пётр вздохнул. — Два года назад его убила банда. Мама осталась со мной и с двумя младшими братьями…
— Ты подделал бумаги?
Пётр замер, тревожно глядя на Ника. Тот смотрел без напряжения, дружелюбно, и болгарин покачал головой из стороны в сторону:
— Да. Только не я, а мама. Исправила четырнадцать на шестнадцать.
Ник присвистнул и прищемил себе палец. Посасывая его, покачал головой:
— Молодец она у тебя.
— Да, — гордо ответил Пётр. — Она сказала: «Иди, отомсти за отца!»
— Правильно, — кивнул Ник энергично. И неожиданно заинтересовался ещё: — Эй! А правда, что у вас «да» — вот так, — он помотал головой, — а «нет» — вот так? — и закивал. Пётр покраснел:
— А я всё так? Я думал, что приучился… В лагере была беда просто — соглашаешься, а головой мотаешь. Потом скажешь, что был за, а на тебя смотрят, как на больного: «Ты же головой мотал сидел?!» Или наоборот… — он вздохнул. — Морока. К концу лагеря вроде бы отвык, а теперь маму вспомнил… — Пётр умолк, нахмурился и закончил, не глядя уже на Ника, — и заволновался немного… Домой вернусь, — уже веселей сказал он, — та же история будет. Обратно переучиваться.
— Да-а… — Ник протёр затвор в последний раз, с масляным клацаньем вставил его на место, ещё раз протёр сверху. — А ты кем собирался стать?
— Резчиком по дереву.
— Ке-ем?! — изумился канадец. — Столяром, что ли? Я не понял…
— Резчиком по дереву, не столяром, — пояснил Пётр терпеливо. — В одном селе под Ловечем живёт дед Петко, знаменитый резчик на всю даже Империю. Он старый, как мир, всё на свете пережил. К нему ученики отовсюду едут, а он берёт ещё и не всякого, может одного из десяти… Но меня возьмёт, точно. Я уже и сейчас неплохо режу.
— Он хорошо зарабатывает? — поинтересовался Ник.
— Кажется да… — неуверенно пожал плечами Пётр. — Разве это главное?