Там, где мы служили...
Шрифт:
— Да нет, конечно, — согласился Ник. — Да, эй, кстати! Ты из пулемёта хорошо стреляешь?
— Восемь из десяти на пятьсот, — коротко ответил болгарин.
— Неплохо, — оценил Ник.
— А ты? — поинтересовался Пётр. Ник хмыкнул:
— Здесь так не меряют… Но я очень редко промахиваюсь по одиночной цели, пока могу видеть хотя бы корпус. И легко накрываю огнём обратный скат холма… Да ты ещё глянешь сам, как я стреляю… А ствол быстро меняешь?
— Давай попробую, — вместо ответа предложил Пётр, расстёгивая чехол. Ник захлопнул пулемётную крышку и отступил в сторону, словно давая место на сцене новому артисту.
— Джек меня медленней…
— Капрал? — удивился Пётр. Ник кивнул. — А он был вторым номером у тебя?
— Был. Так получилось. Я прибыл на замену его первому старшему, того убили в какой-то деревне…
Пётр помолчал. Потом нерешительно спросил:
— А как он… вообще?
— Отличный парень. По всем статьям, — тут же ответил Ник. — А что он такой… ну, ты видишь… так это у него гад один застрелил девчонку. А потом погиб лучший друг… из-за того же гада.
— Мечтает отомстить? — спросил болгарин понимающе. Канадец покачал головой:
— Мы того… нашли. Нас было четверо, их — полста. И Джек ему вогнал пулю в лоб, за ту операцию его и произвели в капралы. Тот бандос знаешь сколько крови из нас выпил? Ой-я… Но девчонку этим уже не вернёшь…
— А Елена давно сержант? — задал Пётр новый вопрос.
— Да чуть больше недели. До этого у нас был Иоганн, швейцарец, он сейчас в Айсонскую школу пошёл. Здоровенный был… — Ник покачал головой, — ну неописуемо. В рукопашной запросто хватал противника, поднимал над собой и швырял в других. Как в балладе, честное слово.
— И всё-таки некто Ник его побил, а теперь скромно молчит, сказал Джек через плечо, не отрываясь от одной из книжек, принесённых Ревком.
— Правда? — спросил болгарин жадно.
— Ну… не в обхватку же боролись… так… — не стал вдаваться в подробности Ник, а Джек добавил, перелистывая страницу:
— Сама скромность.
— Что, неинтересная книга? — сердито спросил Ник.
— Интересная, интересная… Но жизнь — всё-таки интересней, — Джек отложил книгу и усмехнулся. — Честное слово.
4
Форты Большой Шлем, Каменная Стена и Стрела составляли собой систему обороны на берегу моря Чад. Построенные трудом рабов ещё в начале Серых Войн, под командой «синих беретов» они превратились в мощные укрепления. Основные помещения были упрятаны в скальных массивах, подходы защищали минные поля, рвы, надолбы, цепь бастионов и батарей. Около тысячи «синих беретов» составляли гарнизон. Блокировав во время недавнего наступления Большой Шлем, северяне рассекли линию обороны, прикрывавшей путь к бандитской столице. О сдаче речь, конечно, не шла — её никто и не предлагал.
По приказу командира 10-й сводной дивизии Бачурина, назначенного временным командующим межсоюзническими силами на этом участке фронта, была спешно разработана и уже осуществлялась операция «Шейкер». Переброшенный вертолётами с побережья океана взвод англосаксонских морских пехотинцев-«командос» — только добровольцы, и только отобранные из их числа «хускерлы» «Фирда» — ночью, выбрав погодку поотвратней даже по нынешним временам (штормовой ветер, дождь, снежные заряды) ещё раз подтвердил квалификацию «джолли», [22] не утерянную даже
22
Прозвище англосаксонских морских пехотинцев.
Наступление развивалось быстро и успешно, пока атакующие не упёрлись в скальное подножие Большого Шлема. Часть бандитского гарнизона, засевшая в скальных казематах, оказала упорнейшее сопротивление и остановила наступление. Ближе всех смогли подойти инженеры… Позже наступление возобновилось, но всё, что удалось сделать — разбить обороняющихся на несколько изолированных очагов сопротивления. Однако и в этих самых очагах они дрались с бесноватым упорством и огрызались контратаками.
Генерал-майор Бачурин решил ввести в дело штурмовые группы рот «Волгоград» и «Эдельвейс».
Всё произошло страшно быстро — в сущности. Витька опомнился уже в вертолёте, когда Елена инструктировала своё отделение. Мальчишка был прочно зажат между Эрихом и Дэниэлем. Немец думал о чём-то своём, Дэниэль явно боялся, хотя сдерживался — из-под шлема время от времени выползали капельки пота, глаза лихорадочно поблёскивали…
… - Всё, как в лагере, только боевые не одна на десять, а все, — закончила Елена. — Держитесь за ветеранами и быстро выполняйте, что скажут и чем учили — и ваш первый бой последним точно не станет.
— Это не относится к Эриху, — заметил Ник, — если кто-то вздумает в бою послушаться этого немца, то накроется наверняка. А он как всегда вывернется — полоумным в бою везёт.
Эрих, не меняя выражения лица, поднял средний палец, показал всем и опустил. Но пикировка, неизбежная после данного жеста, так и не возникла — Пётр, сидевший у левой двери, завопил то ли с ужасом, то ли в восторге:
— Небе-слънце, вижте, че даре! [23]
Все повернулись — кто к двери, кто к иллюминаторам. Да, это должно было произвести на новичка незабываемое впечатление.
23
Небо-солнце, смотрите, что творится! (болгарск.)
Вертолёты приближались к полю боя. Пожары, воронки, трупы, подбитая техника отмечали путь, которым этот бой прошёл. Скала Большого Шлема возвышалась надо всем этим на фоне серого бурного моря, словно памятник ужасу — из многих щелей и нор хлестал жидкий огонь, каменные струи текли по склонам, как расплавленный воск, курились разноцветные густые дымы. Похоже было, что Большой Шлем превратился в вулкан, каким он был когда-то — два десятка лет назад.
— Похоже, нам тут делать нечего, — оптимистично заявил Дэниэль. Кажется, с облегчением. Витька, хотя и промолчал, но мысленно согласился с ним — и удивился, когда ветераны дружно захохотали, и Джек сказал: