Там вдали, за рекой

Принцев Юзеф Янушевич

– Леночка!
– обрадовался Стрельцов.
– Какой приятный сюрприз! Знакомьтесь. Это - Вадим Николаевич!

Девушка протянула руку и представилась:

– Зорина.

– Заблоцкий, - кивнул ей Вадим Николаевич.
– Извините, руки не подаю. В городе эпидемия.

Он прошел мимо нее в дверь. Стрельцов заспешил за ним. Лена пожала плечами, засмеялась, закинула клеенчатый, перетянутый ремнями сверток с учебниками на верх вешалки из орехового дерева и прошла в комнату. Отдернула штору на окне, полистала какую-то книжку,

брошенную на диван, раскрыла крышку рояля и заиграла что-то бравурное. Потом опустила крышку, отошла к окну и встала там, глядя, как ветер гонит по пыльной мостовой обрывки старых афиш, подсолнечную шелуху, какую-то пустую банку. Она не слыхала, как вернулся Стрельцов и остановился рядом. Обнял ее за плечи и вкрадчиво спросил:

– О чем грустите, Леночка?

– Так...
– неловко освободилась из-под его рук Лена.
– Просто задумалась.

– И все о нем?

– О ком?

– О Горовском, разумеется, - улыбнулся Стрельцов.

– О Женьке?!
– обернулась к нему Лена.
– Вы что, серьезно, Петр Никодимович?

– Вполне, - кивнул Стрельцов, но глаза его смеялись.
– Он же от вас ни на шаг не отходит.

– Верный рыцарь!
– пожала плечами Лена.

– И только?
– испытующе глядел на нее Стрельцов.

– Конечно!
– чуть смутилась она под его взглядом.

Стрельцов вдруг опустился перед ней на одно колено, отбросил со лба русые свои волосы и бархатным актерским голосом произнес:

– Так пусть и мне одна судьба на свете: склонив колена, о любви молить!

– Красиво, - вздохнула Лена.

Стрельцов легко поднялся с колен, отряхнул ладонью брюки, сел на подоконник и насмешливо сказал:

– Красиво, но скучно!

Оглядел Лену с ног до головы и заявил:

– Нам нужна иная любовь - опаленная горячим ветром революции, не знающая преград, свободная, как птица в небе!

Все еще сидя на подоконнике, он опять положил руки на плечи Лены и, заглядывая ей в глаза, заговорил, как ему казалось, взволнованно и сердечно:

– Ну, скажите, почему мы должны подавлять свои желания, чувства, уродовать гордую и свободную душу свою? Только потому, что этого требуют нелепые правила приличия? Бред! Чепуха! Вот мне, например, захотелось поцеловать вас, и я сделаю это, зная, что и вам хочется того же.

Лена прислушалась к себе и честно призналась:

– Мне не хочется.

Стрельцов опешил, но тут же возмущенно сказал:

– Это неправда!

Лене стало стыдно за свои старомодные взгляды, она была уже готова согласиться, что ей действительно хочется, чтобы ее поцеловали. Она подумала и сокрушенно сказала:

– Честное слово, не хочется, Петр Никодимович.
– И чтоб до конца оправдаться в его глазах, добавила: - Я вообще не люблю целоваться.

– М-да...
– протянул Стрельцов и утешил: - Ну, это еще к вам придет.
– Спохватился и объяснил: - Я хочу сказать - придет к

вам сознание нового в человеческих отношениях.

– Возможно, - опять задумалась Лена.
– Только мне кажется, что, если любовь свободна, мое право - целовать того, кого мне хочется.

Стрельцов засмеялся, прошел к столу, налил себе вина и поднял фужер над головой.

– За вас, Леночка! Вы очаровательны, хотя полны предрассудков. Выпил и перешел на деловой тон: - Что нового?

– В седьмой женской гимназии решили организовать Союз учащихся девушек, - ответила Лена.
– Просят нашей помощи.

– Рукоделием хотят коллективно заниматься?
– усмехнулся Стрельцов.

– Ну, зачем вы так?
– обиделась Лена.
– Они за объединение молодежи, но без мальчишек.

– Чепуха!
– рассердился Стрельцов.
– Нам предстоят серьезные дела, Лена! Очень серьезные!..

У входной двери опять слабо звякнул колокольчик.

– Это Женька!
– Лена побежала к дверям, уже из коридора вернулась и спросила: - Я открою, можно?

– Конечно!
– кивнул ей Стрельцов.

Он пошарил в ящиках письменного стола, нашел початую пачку "Сафо", уселся в кресло и с удовольствием закурил.

Вернулась Лена и молча прошла к окну.

– Где же ваш верный рыцарь?
– поинтересовался Стрельцов.

– Это не он...
– не оборачиваясь, сказала Лена.

– Кто же?
– привстал с кресла Стрельцов.

– Этот... Как его...
– с чуть заметной брезгливой гримасой ответила Лена.
– Кузьма, кажется...

– А!
– оживился Стрельцов.
– Что же он не заходит?

Лена пожала плечами, а Стрельцов крикнул:

– Товарищ Кузьма! Где вы там?..

В комнату несмело вошел Кузьма и остановился на пороге.

– Здравствуйте, - помял он в руках свой картуз.

– Проходите, садитесь, - указал ему на кресло Стрельцов.

– Да нет...
– замотал головой Кузьма.
– Я лучше здесь.

– Почему, странный вы человек?
– засмеялся Стрельцов.

– Ковер там... А у меня сапоги.

– Не имеет значения!
– Стрельцов встал, силой усадил Кузьму в кресло, сел напротив.
– Рассказывайте. Что нового?

– У меня - ничего... А им теперь работу в первую очередь дают.

– Кому это "им"?
– не понял Стрельцов.

– Членам Союза рабочей молодежи, - насупился Кузьма.

– А-а!
– сообразил Стрельцов.
– Это на бирже труда, что ли?

– Ну да!
– кивнул Кузьма.

– Какая там работа!
– махнул рукой Стрельцов.
– Несерьезно!

– А насчет меня вы узнавали?
– робко спросил Кузьма.

– Что именно?
– наморщил лоб Стрельцов.

– Ну, как же!
– заволновался Кузьма.
– Обещали вы определить, где на механиков учат.

– Ах да!
– улыбнулся Стрельцов.
– Помню, помню...