Танцор смерти. Дорога домой. Полет орлов. Исав
Шрифт:
— Думаю, что могу вас понять.
— Теперь моя мать и Гарри оказались в очень, очень большой опасности. — На его лицо набежала тень. — Постойте-ка, вы не сказали, как вы меня вычислили.
— Мы следили за Сарой Диксон. Полицейский фотограф дежурил у ее дома. Вы и попались. Вот так все просто.
— Ну, я ведь любитель.
— Кроме того, я получил сообщение от своего резидента в Морле. Теперь я знаю все: Буби Хартман, ваша мать, Гарри, ужасная дилемма, перед которой вас поставил Гиммлер.
—
— Горничная вашей матери, Роза, бродила по лесу и, слава Богу, попала в руки моему агенту.
— Бродила по лесу? О чем вы, черт возьми, говорите?
И Манро ему все рассказал.
Верекер открыл буфет, плеснул в стакан бренди и протянул Максу. Макс выпил его залпом, поднял глаза на Верекера и улыбнулся улыбкой, от которой в жилах стыла кровь.
— Теперь вы прекрасно представляете себе людей, с которыми вам приходится воевать.
— Мне очень жаль, Макс, — сказал Манро.
— Сами виноваты. Гитлер взял власть, а мы расслабились. Мы словно попали под гипноз. Только я один сбил для них больше трехсот самолетов. И беда в том, что все это еще не кончилось. Гарри-то у них.
— А Буби Хартман вам солгал.
— Да, Буби солгал. Но мне кажется, я могу его отчасти оправдать. У него есть родственники-евреи, и об этом стало известно Гиммлеру. Буби был в таком же безвыходном положении, как и все мы.
— Я хочу, чтоб вы отсюда исчезли, прежде чем Эйзенхауэр вызовет вас. — Манро повернулся к Верекеру. — Скажите главнокомандующему, что мне было необходимо исследовать обломки «юнкерса», полковник Келсо понадобился мне как эксперт. И запомните, того, что вы сейчас слышали, никогда не было.
Они приземлились в Колд-Харборе после полудня. Их встретила Жюли: «Рада вас видеть. Еще успеете пообедать».
Манро спросил: «Почему бы и нет? Как вы думаете, Макс?»
— Макс? Что это значит? — опешила Жюли.
— Пойдем-ка в «Висельник», и я тебе расскажу.
В баре в одиночестве у камина сидел Зек и читал книгу. Он поднял голову и улыбнулся: «С возвращением».
Манро произнес: «Позвольте представить. Подполковник барон Макс фон Хальдер, брат Гарри Келсо».
— Бог мой, — выдохнул Зек.
Макс зашел за стойку бара и взял пачку сигарет «плейере». Закурив, он устало улыбнулся: «Заканчивайте с этим, бригадир. Если не возражаете, я пойду прогуляюсь. Поем позже».
Когда Манро закончил, Жюли сказала: «Ужасно. Бедная их мать».
— Я никогда не слышал ничего подобного, — изрек Зек. — Но что это вы задумали, сэр? Вы должны были отправить его в Лондон.
— На этой работе становишься таким лгуном. — Манро вздохнул. — Я не могу отделаться от чувства, что этой ситуацией можно как-то воспользоваться. Надо подумать.
Дверь открылась, и в пабе появился
— И пинту эля, — подхватил Зек. — Я поем с вами за компанию.
— И я тоже, — присоединился Манро. — Трудное было утро, мягко говоря.
Жюли подала пироги с мясом и почками и картофель. Они уже ели, когда раздался рев пролетевшего у них над головой самолета. Жюли подошла к двери и выглянула наружу.
— «Лисандр», — сказала она. — Поеду посмотрю, кто это.
— Не надо. Кто бы это ни был, он скоро здесь появится, — сказал Манро.
Примерно через четверть часа дверь открылась, и в пабе появились Джек Картер и Молли.
— Из Саутвика поступило сообщение, — заговорил Картер. — Вас разыскивает генерал Эйзенхауэр, сэр.
— Хорошо. Я его не получал, и на данный момент неизвестно, где я нахожусь.
Джек повернулся к Максу: «Сегодня утром вы показали класс».
— Фамильная черта, — ответил Макс. — Единственное, что мы с Гарри умеем хорошо делать, — это летать.
— Я хотела бы с вами поговорить, — сказала Молли. — Ты не против, дядя?
— Думаю, мы можем пренебречь правилами.
Она вышла на улицу, за ней Макс. Они дошли до конца причала. Молли села на скамейку, а он облокотился о перила. Они ощутили странную близость.
— Я очень сожалею о том, что случилось с вашей матерью.
— Я тоже. Мне также жаль Гарри. Он ведь все еще там.
— Расскажите мне, как он?
— Не могу сказать вам ничего утешительного. К сожалению, там, где я, там обязательно какое-нибудь несчастье.
— Это неважно. Любовь не подвластна разуму. Она слепа. Расскажите мне о нем.
— Чувствовал он себя неплохо. Правда, лодыжку сломал, но капитан Шредер все сделал как надо. Можете оценить качество его работы по моему лицу.
— Все это ужасно. — Она тряхнула головой, как бы отгоняя от себя эти мысли. — Но затея с убийством Эйзенхауэра...
— Если бы вы посмотрели фильм о казни так называемых предателей, который нам показал Гиммлер...
— Я понимаю. Правда. Если бы самолетом Эйзенхауэра управлял другой, генерал был бы уже мертв. — Она встала. — Из этой ситуации должен быть какой-то выход.
— Послать туда десант? — Макс покачал головой. — Для подготовки подобных операций требуется время.
Они шли вдоль причала.
— Это какой-то кошмар, — сказала Молли. У нее в глазах стояли слезы. — Я чувствую себя такой беспомощной. Ведь никакого выхода нет.
— Не знаю, Молли, — Макс обнял ее за плечи. — Я сейчас подумал, а что, если мне снова стать гордостью Люфтваффе? На взлетно-посадочной полосе стоят два «шторха». Через час я буду в Морле. А там я буду действовать по обстоятельствам.