Танцор смерти. Дорога домой. Полет орлов. Исав
Шрифт:
Полицейский, нет, двое. Мужчина спиной к окну. Наверное, Друг — другой свидетель, которого тоже надо убрать. Ага, вот и Жена. Невысокая, похожа на мальчика. В белой блузке. Удобная цель.
Райм в сидячем положении был перемещен в инвалидную коляску, после чего он сам взялся за дело, сжав губами пластмассовую трубочку ротового управления. Он въехал в маленький лифт — раньше на его месте был стенной шкаф — и спустился на первый этаж, где Том и Амелия ждали его в просторной комнате, беспорядочно заставленной приборами. Тут были трубки определения
Райм установил отливающую красноватым глянцем коляску у рабочего стола. Том закрепил микрофон у его рта и включил компьютер.
Минутой позже в дверях появились Селлитто и Бэнкс в сопровождении только что подъехавшего Фреда Деллрея — высокого, стройного, чернокожего мужчины в зеленом костюме и рубашке немыслимого желтого цвета.
— Здравствуй, Фред.
— Здравствуй, Линкольн. Здравствуй, Амелия.
— Привет, — кивнула Закс Фреду Деллрею.
Между этой высокой красивой женщиной-полицейским и высоким ладным агентом было любопытное сходство. Оба, решительно заключил Райм, принадлежали к разряду профессионалов, работающих с людьми (сам он был полицейским, работающим с вещдоками). Деллрей так же мало доверял результатам криминалистической экспертизы, как Райм — показаниям свидетелей. Что касается бывшего патрульного полицейского
Амелии Закс, то Райм твердо решил превратить ее в лучшего криминалиста Нью-Йорка, если не всей страны.
Деллрей пружинистым шагом пересек комнату и встал у окна, скрестив на груди длинные руки. Никто, включая Райма, не мог до конца раскусить этого агента. Он жил один в маленькой квартире, любил читать художественную литературу и философские сочинения, а еще больше любил бильярд в дешевых забегаловках. В свое время Деллрей был красой и гордостью тайного воинства ФБР, за ним числилось свыше тысячи задержанных преступников. Однако теперь он стал тем, кого на фэбээровском канцелярите именуют «передержанной единицей». Случайная встреча с каким-нибудь наркодилером или торговцем оружием, в результате которой Деллрея опознают и убьют, была только делом времени.
— Мои ребята сказали, что нарисовался Танцор, — произнес Деллрей, употребив одно из своих характерных словечек.
— Есть новые подробности о вчерашнем взрыве? — спросила Закс.
Селлитто просмотрел пачку факсов и записей.
— Эд Карни вылетел в шесть восемнадцать. «Гудзонские чартеры» только что заключили новый контракт — вот он — на доставку в больницы Среднего Запада человеческих органов для трансплантации. Я слышал, в этом бизнесе сейчас жестокая конкуренция.
— Не на жизнь, а на смерть, — Бэнкс улыбнулся собственной шутке.
Селлитто продолжил:
— Их клиентом является компания «Медицина США». У Карни был очень жесткий график — Чикаго, Сент-Луис, Мемфис, Кливленд, остановка в Эри, штат Пенсильвания. Вернуться должен был сегодня утром.
— На борту были пассажиры? — спросил
— Только груз, — пробормотал Селлитто. — Полет проходил как обычно. Бомба взорвалась в десяти минутах от аэропорта О’Хэйр. Погибли оба — Карни и его напарник.
— Доклад Национального совета по безопасности транспорта? — поинтересовался Райм.
— Будет готов дня через два или три.
— Нет, мы не можем ждать два или три дня, — воскликнул Райм. На его горле проступал розовый шрам от трубки аппарата искусственного дыхания, но орать Линкольн Райм умел во всю глотку. — Мне необходимо знать о бомбе все.
— Звякну-ка я приятелю в Чикаго, — произнес Деллрей. — Пусть быстренько перешлет нам все, что уже имеется.
Райм согласно кивнул:
— Мне нужно все до последней крупицы.
— Послушай, Линк, — заметил Селлитто, — самолет взорвался в миле от земли. Обломки разлетелись по всей округе.
— Это меня не касается, — сказал Райм. — Сбор обломков продолжается?
Деллрей набрал телефон специального агента ФБР в Чикаго.
— Объясни ему, что нужны все фрагменты, дающие положительную реакцию на взрывчатку. Вплоть до нанограммов.
Деллрей передал собеседнику слова Райма, затем покачал головой и произнес:
— С места происшествия сняли оцепление.
— Что?! — рявкнул Райм. — Всего через двенадцать часов? Непростительная оплошность.
— Им пришлось открыть улицы. Он сказал...
— Пожарные машины! — воскликнул Райм.
— Что?
— Все машины — пожарные, «скорой помощи», полицейские, приехавшие на место катастрофы... Я хочу, чтобы мне прислали соскобы со всех шин.
Деллрею удалось заручиться обещанием, что в Чикаго снимут соскобы с максимально возможного числа машин.
— Нес «максимально возможного», — возразил Райм. Со всех машин!
Деллрей выкатил глаза, однако передал это требование и повесил трубку.
— Том! Том, где ты? — внезапно позвал Райм.
Минуту спустя задерганный помощник появился в дверях,
— В бельевой, где же еще.
— Забудь о белье. Нам нужен почасовой график. Пиши вот на этой доске. — Райм взглянул на Селлитто. — Когда свидетели должны предстать перед большим жюри?
— В понедельник, в девять утра. За ними заедут в семь.
Райм посмотрел на стенные часы. Суббота, десять утра.
— В нашем распоряжении сорок пять часов. Том, пиши: «Первый час из сорока пяти». — Райм обвел взглядом присутствующих и заметил на их лицах выражение легкого недоумения. — Думаете, я комедию ломаю? — спросил он. Все промолчали. — Так вот, если к семи утра в понедельник Танцор не окажется у нас в руках, оба свидетеля будут мертвы.
Том взял мел и сделал запись.
Тишину нарушило чириканье телефона Бэнкса. Послушав с минуту, Бэнкс поднял глаза:
— Есть кое-что.
— Что? — спросил Райм.
— Звонят полицейские, приставленные к миссис Клэй и третьему свидетелю, Бриттону Хейлу.
— Что говорят?
— Как я понял, миссис Клэй рассказала им о черном фургоне, тот последние два дня стоял за квартал от ее дома. Номера не местные, раньше она его не видела.
— Она запомнила цифры или индекс штата?