Тараканьи бега
Шрифт:
– У меня есть по этому поводу план!
– заявил Дамкин.
– Надо только к Карамелькину Светку пригласить, и он помирится с тобой, как миленький!
Литераторы оставили в сторожке свои вещи, Шлезинский закинул за спину гитару в кожаном чехле, взял под мышку матрас, и они вышли на улицу.
Недалеко от дома Карамелькина им попался шагающий по улице студент Евсиков. Вслед за ним шли три девушки с огромными рюкзаками, а сам Евсиков был налегке, с одной маленькой сумочкой
– Здорово, Евсиков!
– Привет, литераторы!
– обрадовался Евсиков.
– Пошли с нами в лес! Евсиков приподнял свою сумочку, и в ней загремели бутылки.
– А? Посидим с девочками у костерка...
– Э!
– сказал Дамкин.
– А кто-то совсем недавно говорил, что от женщин в лесу одни неприятности!
– Был неправ, - сознался Евсиков.
– Но я исправлюсь.
– Я уж вижу, - Дамкин покачал головой.
– А зачем тебе целых три женщины?
– А куда мне больше?
– резонно ответил Евсиков.
– Ну, так как, идем?
– Нет, - отмахнулся Дамкин.
– В лесу комары.
– Брось ты! Комаров еще очень мало, ты даже не заметишь!
– Да у нас ничего для похода нет, замерзнем в лесу.
– Ничего страшного! У нас даже лишняя палатка есть, - Евсиков хозяйственно посмотрел на снаряжение своих спутниц.
– И топоров много.
– Мы тут со Шлезинским...
– И его возьмем! Очень хорошо, что он с гитарой, песни у костра попоем!
– У нас дела!
– отмахнулся Дамкин.
– Нам надо к Карамелькину зайти!
– Ну, тогда в другой раз. Бывайте! Мы пошли, а то девушкам тяжело рюкзаки держать!
Студент Евсиков, подгоняя своих девушек, пошагал дальше.
Стрекозов почесал в затылке.
– Сходить, что ли, с ним как-нибудь в лес... Шашлычка откушать...
– Как-нибудь сходим, - согласился Дамкин.
– А сейчас надо устроить дела Шлезинского, а то ему жить негде. Правда, Шлезинский?
Музыкант, поправив на плече гитару, посмотрел вслед девушкам Евсикова и любвеобильно вздохнул.
Глава следующая,
в которой Карамелькин в очередной раз обижается
на Дамкина и Стрекозова
...обиды нужно наносить разом...
Макиавелли "Государь"
Позвонив по дороге своей секретарше, литераторы встретили ее около дома Карамелькина и прихватили с собой. Шлезинского оставили подождать у подъезда, чтобы в нужное время пригласить к Карамелькину. Шлезинский сел на лавочку и, достав из чехла гитару, начал неторопливо перебирать струны.
Дверь открыл хмурый Карамелькин.
– Привет, Арнольд!
– воскликнул Дамкин.
– А мы к тебе в гости!
– Здравствуйте, ребята, - молвил программист.
– Здравствуй, Светочка!
Карамелькин
Стрекозов прошел на кухню и привычно поставил чайник.
– Мы тебе пожрать принесли, - сообщил он, доставая купленные Светой продукты.
– Целый килограмм докторской колбасы и батон хлеба.
– Спасибо, вы - настоящие друзья, не то что некоторые...
– Это ты о ком?
– Есть такие сволочи, которых считаешь своими друзьями, последнее с ними делишь, а потом оказывается, что они тебя постоянно смертельно обижают!
– Арнольд, - Дамкин провел Свету в комнату и усадил на диван.
– Ты, говорят, со Шлезинским поссорился?
– Он меня так обидел, ребята...
– Знаешь, - сказал Стрекозов, - а ведь если вдуматься, то он совсем и не виноват!
– Как это не виноват? Это почему же?
– Ну, смотри, он подослал женщину, а ты не помнил, знаешь ее или нет. У кого память дырявая? У тебя или у Шлезинского?
– У меня, - признал объективный Карамелькин.
– Он тебя разыграл, а потом тут же в этом сознался. Это разве плохо? Представь, что он ничего бы не сказал, и ты был бы уверен, что у тебя склероз! Разве он неправильно поступил?
– Правильно...
– У нас такое ощущение, Арнольд, что ты не понимаешь шуток.
– Шутки и остроты я понимаю, - возразил Карамелькин, - но то, что сделал Шлезинский - это просто издевательство. Среди приличных людей так поступать не принято!
– А на нас ты случайно не обижаешься?
– Нет, - удивился Карамелькин.
– А за что мне на вас обижаться?
– Да мы тебя тоже разыграли, только гораздо круче, чем Шлезинский.
– Это как же? Что-то я не припомню...
– Светка, ты помнишь те письма, которые ты писала под нашу диктовку? спросил Дамкин.
– Которые нужны были для рассказа о школьницах?
– невинно спросила секретарша.
– Где она признавалась в любви?
– Вот, вот!
– Стрекозов сел поудобнее.
– Карамелькин, твоя школьница это мы с Дамкиным!
Карамелькин позеленел.
– Света, - сказал он строго.
– Значит, это ты писала мне эти отвратительные письма?
– Я же думала, что пишу новый рассказ Дамкина и Стрекозова, а машинки тогда под рукой не было...
– сказала Света и невинно поджала губки.
– Что?
– вскричал Карамелькин.
Минут пять он тупо смотрел на друзей, потом с криком вскочил и начал размахивать руками.
– Знать я вас больше не желаю! Какие вы сволочи!
– выпалил программист сквозь стиснутые зубы.
– А еще друзья! Да я вас!..