Тавриз туманный
Шрифт:
– Не печалься. Ты будешь счастлива. Все твои ценности в целости и сохранности. Я сберег их для тебя. Когда ты переедешь на новую квартиру, я принесу их.
Мисс Ганна снова глубоко вздохнула.
– Все это легко восстановить, но не авторитет и доверие, которые я потеряла в американском консульстве. Увы, они невозвратимы.
– И это вернется.
– Нет, никогда. Посмотри, мой друг, как я постарела. Эти несколько дней меня терзали страшные думы, мне кажется, что жизнь во мне угасла.
– Пустяки, ты так же молода, грациозна
– Ты льстишь мне. Но я знаю, ты никогда не обращал внимания на мою внешность. Изменилась я или нет - ты не замечаешь вовсе. Так было с первой нашей встречи, так продолжается и теперь. Я никогда не понимала причину этого. Но я привязываюсь к тебе тем больше, чем ты ко мне безразличнее. Таковы все женщины, и я не исключение. Более красивого, более умного, более культурного мужчины, чем ты, я никогда не встречала, даже в мечтах не представляла. Ни до встречи с тобой, ни после я ни к одному мужчине не чувствовала такой любви, как к тебе. Во имя этого святого, искреннего чувства помоги мне, я погибаю.
– Друг мой, мне кажется, ты не можешь не замечать того уважения, которое я тебе оказываю. Я знаю, как ты любишь меня. Если наши отношения до сих пор не приняли какой-то другой формы, то в этом виноваты объективные причины. События с калейдоскопической быстротой сменяют друг друга, не дают возможности заняться личными делами. Что же касается помощи, я к твоим услугам. Приложу все усилия, чтобы вновь устроить тебя на работу в американское консульство. Тебе известно, что в составе его произошли большие изменения?
– Нет. Я ничего не слышала.
– Консула отозвали, ожидают нового. Кроме секретаря Фриксона, всех служащих заменили.
– Достаточно и того, что Фриксон останется.
– Он тебе ничего плохого не сделает.
– Он мой лютый враг.
– Почему?
– Я оскорбила его жену Сару.
– Как?
– Это распутная женщина. Она хотела познакомиться с тобой и поссорить нас.
– Забудь обо всем этом. Скажи, ты хочешь работать в американском консульстве?
– Это несбыточная мечта.
– Но я предлагаю устроить тебя туда. Неужели до сих пор ты не поняла, что я слов на ветер не бросаю? Если ты хочешь, я сделаю это. Если же ты не хочешь там работать, я добьюсь справки, что ты работала честно, аккуратно выполняла свои обязанности и ушла по своей воле.
Мисс Ганна была в восторге. Лицо ее сияло.
– Я счастлива! Что было бы со мной, если бы я не встретила тебя в Джульфе. Ума не приложу, как бы я жила в Иране!
"Глупенькая, если бы ты не встретилась со мной, не стряслись бы с тобой все эти несчастья", - подумал я.
Мисс Ганна встала, прошла в соседнюю комнату. Через несколько минут она вернулась. Она умылась, припудрилась, выглядела свежей. На ней было другое платье. "Где-то я уже видел его", - подумал я, потом вспомнил...
Была теплая летняя ночь, чуть-чуть таинственная. Полная луна выглядывала из-за деревьев, казавшихся
Да, тогда это платье было на ней. Еще раз я видел его в Ливарджане, в доме Гаджи-хана... Сколько времени прошло с тех пор! Тогда мы оба были веселы и беззаботны.
Вошла старушка-служанка и поставила передо мной стакан чаю. Она не смотрела мне в глаза, видимо, все еще чувствовала себя неловко.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ЦАРСКОГО КОНСУЛА
Флаги, развевавшиеся над домами царских подданных и граждан, находившихся под покровительством России, возвещали о возвращении консула в Тавриз. Были и другие приметы. На тротуаре перед русским консульством с утра было шумно и многолюдно. Дервиши распевали свои гасиды, нищие молились вслух, слепые выпрашивали подаяния, марсияханы оглашали воздух траурными завываниями. Был здесь даже один мучтеид, читавший проповедь.
Мешади-Мамед-Али, торговавший портретами царя и членов его семьи, спозаранку открыл свою лавку. Вытерев с портретов пыль и расставив их по местам, он стал зазывать покупателей:
– Портрет его величества императора России и его наследника. А вот царица, царевны и их светлейший дядя. Дешево, дешево, по одному туману каждый. Заходите, заходите, уступлю, отдаю по девять кранов, берите, уже кончаются! Не зевайте, тавризцы. Вот портреты министров императора и генералов. Вот еще губернаторы, начальники. А вот приставы. Взгляните, есть даже городовые! Дешево, дешево! Портрет городового стоит один кран! Не мешкайте, бедняки, осталось всего восемь портретов городовых!
Лишь три дня назад я проходил мимо этой лавки. Тогда он продавал другие портреты и так же нараспев предлагал прохожим:
– Это султан Мохаммед-Хамис - халиф вселенной, Энвер-паша... Вот его братья, а вот дяди. Смотрите - это его пушки и корабли!
Первым с визитом к консулу поспешил Сардар-Рашид.
Несмотря на его обещания и даже письменные обязательства, доверять ему было бы слишком рискованно и наивно. После возвращения русских он мог, опираясь на них, при первой же возможности предать нас. Поэтому меня очень беспокоил исход его визита.
Впервые после долгого перерыва в Тавризе появились русские газеты. Вечером я сидел дома, просматривая их. Особенно меня занимало "Русское слово", я читал фронтовые известия. Нины не было. Она сегодня первый день вышла на работу в консульство. Я с нетерпением ждал ее, чтобы узнать подробности возвращения ее начальника. Затрещал телефон, я взял трубку, послышался голос Сардар-Рашида.
– Добрый вечер, господин Абульгасан-бек! Слышали новости?
– Нет, ничего не знаю!
– Господин консул изволил пригласить меня к себе.