Тайна профессора Макшеева
Шрифт:
– Видите ли… химики относят церий к так называемым «редким землям», - сказал профессор.
– Это пятнадцать химических элементов, помещенных в восьмом ряду третьей группы менделеевской таблицы и весьма схожих между собой по химическим свойствам. Церий, впрочем, можно без особого труда выделить в чистом виде. За границей он добывается по преимуществу из минерала монацита, который встречается в больших количествах в прибрежных песках океанов. Например, в Бразилии, Индии и на Цейлоне.
Церий уже давно применяется в промышленности для изготовления колпачков к
А вот помните кремни для зажигалок, которые в начале революции были в большом ходу? Эти кремни - не что иное, как сплав железа с небольшим количеством церия.
– А у нас есть эти самые монациты?
– спросил Ткеша.
– Есть кое-где. Но у нас есть и более ценные минералы. Я говорю о лопаритах и ловчоритах. На севере европейской части Союза они имеются в громадных количествах. В них содержится много редких земель, а следовательно и церия. Мы обладаем безусловно первыми в мире запасами этого элемента.
Перед уходом профессор зашел зачем-то в столовую. Ваня сидел за столом и делал вид, что учится. На самом деле мысли его были далеки от учения. Профессор словно угадал настроение Вани.
– Ну, полно, Ванечка, - сказал он и погладил Ваню по голове.
– Перемелется - мука будет. Есть девушки лучше Ольги. Обойдется!…
Вечером на другой день вторая копия с чертежа была закончена, и Ольга пошла в столовую пить чай. Воспользовавшись ее отсутствием, Другов предложил Ткеше и Ване перенести на чертеж все размеры, обозначения и надписи, так как один экземпляр чертежа было решено сдать в наркомат.
– Надпишите также материалы, из которых сделаны детали снаряда… Церий обозначьте химическим символом, - добавил он.
Оба друга взяли себе каждый по чертежу и, запершись в кабинете, быстро стали выполнять эту несложную работу, тем более, что за красотой надписей они не гнались.
– А как обозначается церий?
– спросил Ткеша.
– Церий обозначается, насколько мне помнится, латинскими буквами «зет» и «эр». Вот так… - И Ваня написал: «Zr».
Ткеша посмотрел и поставил на своем чертеже точно такой же знак.
Через некоторое время в дверь постучались Другов и Званцев.
– Ну, как, готово? Дайте-ка взглянуть, что вы тут сделали.
– Профессор стал просматривать чертежи. Вдруг он наморщил лоб, поправил очки и поднял глаза на Ваню.
– Что это ты здесь написал?
– Церий… химический символ церия…
– Церия!! Это символ церия?
– Он покраснел от гнева.
– Несчастный! И как тебя пропустил на зачете Иван Петрович! Ты же спутал церий с цирконием, металлом шестого ряда четвертой группы менделеевской таблицы. Церий обозначается латинскими буквами «це» и «о», а не «зет» и «эр». Исправить немедленно.
Ваня густо покраснел и принялся подчищать чертеж.
– Хороши пошли студенты, нечего сказать, - ворчал профессор, - церий с цирконием путают.
– Теперь давайте решим, куда ненадежнее спрятать
– Лучше всего, я их увезу в институт и пока запру в несгораемый шкаф в своем кабинете, - предложил Другов.
– Только никому об этом ни слова. Черновики и разные наброски мы сейчас же сожжем.
Последнее решение было немедленно выполнено.
Вызвав на следующий день утром по телефону такси, Другов и Званцев отправились в Геологический институт.
Приехав на место, они поднялись на третий этаж лабораторного флигеля. Там никого не было. Профессор открыл свой кабинет и запер чертеж во внутренний ящик несгораемого шкафа, где хранилась платиновая химическая посуда.
– Уф! Отлегло от души, - сказал Другов.
В это время в коридор вошла группа студентов. Они видели Другова и пришли звать его на собрание.
– Андрей Васильевич! Профессор!
– раздавались крики.
– Идемте на собрание в главную аудиторию. Народу много собралось.
Другов запер кабинет и пошел в большую аудиторию, где было собрание. Званцев на всякий случай остался во флигеле.
Аудитория была полна народа. Здесь были студенты, преподаватели, служащие, рабочие института.
На собрании выступал с докладом директор института. Он говорил об итогах прошлого учебного года, о новых программах, о студентах-отличниках, о работе всего коллектива.
Прослушав доклад, профессор вместе с Ваней, Ольгой и еще несколькими студентами пошел во флигель. Инженер их ждал в коридоре. Не желая отпирать своего кабинета, Другов зашел в соседнюю комнату и уселся на диване отдохнуть.
– Да! Действительно, - говорил профессор, - вы, Сергей Ильич, тогда были правы. Нельзя было столько тянуть и не сообщать о нашем деле. Может быть, давно бы уже выловили этих молодчиков.
За закрытой дверью в это время послышался какой-то шум и возня. Званцев вскочил со стула, кинулся к двери и дернул ее. Дверь не подавалась.
– Нас заперли!
– закричал он.
Все вскочили и начали тянуть дверь, но без успеха.
Другов прежде всего стал рыться в кармане… Ключи от несгораемого шкафа были на месте, на цепочке, прикрепленной к петле пиджака.
– Проклятие! Кто-то засунул в дверную ручку палку, скорее ломайте дверь!
Стали стучать в дверь, - пытались сорвать ее с петель - ничего не вышло, дверь была крепкая.
Тогда инженер достал свой нож, который уж не раз выручал его, и стал вырезать нижнюю филенку двери. Званцеву помогал Ваня.
– Скорее! Скорее! Ради всего святого, - торопил их профессор.
Прошло, однако, около получаса, прежде чем удалось подрезать филенку со всех сторон. Наконец ударом ноги филенка была вышиблена, Ваня пролез в отверстие, вынул кусок железной трубы, засунутой в дверную ручку, и освободил всех из плена. Бросились к кабинету… Дверь его была открыта. Несгораемый шкаф взломан. На полу валялись бумаги, деньги, платиновая посуда, но… конверта с чертежом не было. Все остолбенели. Другов схватился за голову.