Тайна профессора Макшеева
Шрифт:
– Прошу вас, гражданин, не вмешиваться, - важно сказал сторож.
– Я знаю правила и должен их отвести в контору. Там разберут.
– Тьфу ты! Словно истукан, - пробормотал профессор.
– Андрей Васильевич! Идите на станцию, а мы вас догоним. В крайнем случае заплатим штраф, - сказал инженер.
– Далеко до конторы-то?
– Тут рядом.
Но контора оказалась не очень близко. Прошли с полкилометра лесом, потом по просеке, потом мимо пустующих дач, свернули в какой-то переулок и, наконец, достигли старенькой дачи, у которой горел
Над калиткой на шестах была прибита вывеска:
Контора 1-80 участка Клинского лесничества
Поднявшись по ветхим ступеням и пройдя через террасу, Званцев с Ткешей, конвоируемые сторожем, вошли в комнату. Она была почти пустой. Стол, стул, скамейка, на столе керосиновая лампа, телефон старой системы, чернильница и несколько книг - вот и все. За столом сидел дежурный в пальто, фуражке и перчатках, с коротко подстриженной бородкой.
– Что такое, Яценко?
– спросил он сторожа.
– Такое, что задержал двух граждан. Охотились на озере и стреляли из этого ружья.
Дежурный поднял глаза на наших злополучных друзей.
– Охотиться здесь не разрешается! Везде имеются надписи. Сознательные граждане, а не понимаете. Раз запрещено охотиться, значит нельзя.
– Мы не охотились, мы даже не видели никакой дичи. Мы только пробовали ружье, - начал оправдываться Ткеша.
– Все равно… надо уплатить штраф двадцать пять рублей… Впрочем, ежели хотите, я позвоню в отделение…
Он взял телефонную трубку, вызвал отделение милиции и доложил о случившемся. Выслушав ответ, он положил трубку, помолчал и сказал:
– Вам придется немного подождать. Начальник отделения сам сейчас прибудет. Предъявите документы.
Званцев дал свой паспорт, а Ткеша студенческий билет. Дежурный посмотрел документы и спрятал их в стол.
– Простите, - сказал он, вставая, - но я должен подвергнуть вас личному обыску.
– И прежде чем друзья опомнились, карманы их пиджаков и пальто были вывернуты и содержимое их очутилось на столе. Дежурный, быстро осмотрев бумажник Званцева, вернул его инженеру, точно так же, как и все остальное, кроме записной книжки. У Ткеши в кармане почти ничего не оказалось. Извинившись, дежурный сказал:
– Яценко, проводи граждан в приемную… Вам будет там удобнее, товарищи, - добавил он.
«Приемная» оказалась маленькой комнатой, со столом и двумя скамейками у стен. Окно было наглухо забито досками. Только у самого верха оставалась щель в ладонь шириной. На столе горела керосиновая лампа. Едва Ткеша и Званцев вошли в нее, как дверь за ними была заперта.
– Черт знает, что такое!
– воскликнул Ткеша.
– Подождем, - сказал инженер и закурил трубку.
Они сели на лавку и стали ждать. Время шло. Ткеша посмотрел на часы:
– Уже двадцать минут девятого. Почти два часа здесь валандаемся!
Лампа стала гаснуть: в ней выгорел керосин. Ткеша не выдержал: он начал стучать в стену и кричать:
– Эй! Кто там? Товарищ дежурный! Долго вы будете
Ответа не последовало. Инженер встал, видимо, охваченный беспокойством.
– Что за ерунда! Не могли же они на самом деле уйти, позабыв про нас!
Лампа совсем погасла, и только тлеющий фитиль слабо мерцал в темноте. Через верхнюю щель в окно пробивался свет.
– А ну-ка, Ткеша, поглядите, что делается снаружи.
Ткеша подвинул стол к окну, забрался на него и заглянул в щель. Окно выходило на улицу. Ветер качал фонарь и ветви деревьев, отчего на дорожке и траве двигались причудливые светлые пятна. В конце дорожки была видна калитка.
– Ну что?
– Так, пустая улица… никого нет… только калитка как будто не та, через которую мы входили.
– Ну, как не та… Эта самая.
– Нет, она как-то изменилась… Да, вывески нет!
– Что вы сказали? Нет вывески?
– В голосе инженера слышалась тревога.
– Нет… наверное, ветром свалило.
– Какой там ветер… Надо скорее отсюда выбираться.
Оба бросились к двери и пытались ее выломать. Но дверь была прочная и не подавалась.
– Попробуем через окно.
– Званцев достал свой нож и стал резать им нижнюю доску у края окна. Несмотря на то что сталь глубоко врезалась в дерево, потребовались не малые усилия, чтобы справиться с доской. Наконец низ окна освободился от обшивки. Прошло около часа, прежде чем таким способом удалось оторвать четыре нижние доски и открыть окно. Ткеша, а затем Званцев выскочили наружу. Они побежали тотчас же через террасу в первую комнату. В ней было тихо и пусто. При свете спички инженер увидел, что все осталось в том же порядке, как было при допросе, только телефона на столе больше не было. Ткешино ружье стояло в углу. Инженер бросился к столу - Ткешин студенческий билет лежал в ящике, но его записной книжки и паспорта не оказалось.
Перерыли все ящики стола, книги и бумаги, но тщетно. Ничего не оставалось делать, как только идти на станцию. После долгих блужданий в темноте по неизвестной местности они вышли к пристани, откуда знакомой дорогой, сильно уставшие, добрели до станции. На платформе их встретил встревоженный Другов.
– Что случилось? Где вы были? Что вы там столько времени делали?!
Только сев в поезд, Званцев и Ткеша рассказали об устроенной им ловушке.
– Я уверен, что это были те же лица, которые напали тогда на вас, - сказал Званцев Другову.
– Почему вы так думаете?
– Перчатки… на дежурном были перчатки. Он хотел скрыть обожженную руку. Бороды были несомненно наклеенные. Сторож - левша: он обыскивал Ткешу левой рукой.
– Да, да, так оно и есть, - растерянно закивал профессор.
– Но какая у них была цель во всей этой истории?
– Я думаю, что главная их цель - получить мою записную книжку. Но здесь они просчитались. Ничего, кроме адресов и обычных записей, они в ней не найдут. Хуже то, что мы недооценили своих врагов и до сих пор не сообщили обо всем, куда следует.