Тайны преданности

Вьяса Двайпаяна

сумел прийти к Всевышнему однажды.

4.30.

Я – высший среди тех, кто сознаёт

духовное, и я достиг на деле

всего, чего достичь возможно в теле.

И всё ж чего-то мне недостаёт.

4.31.

Возможно, что причина скрыта в том,

что в Ведах я не подчеркнул значенья

преданья Богу, чистого служенья,

что ценится и Высшим существом,

и теми, чьё сознанье совершенно.

И

это недостаток, несомненно».

4.32.

Как говорилось прежде, в тот момент,

когда великий Вьяса сокрушался,

что он – несовершенный инструмент

в спасеньи падших, там же оказался

сам Нарада, его святой учитель.

Он Двайпаяны посетил обитель.

4.33.

Мудрец событье это расценил

как добрый знак. Он сразу же поднялся

и Нараде поклоны предложил

с таким почтеньем, будто поклонялся

создателю богов и праотцу,

проявленной Вселенной сотворцу.*»

*Брахме

Глава пятая. Нарада даёт наставления Вьясадеве

5.1.

Тогда учёный Сута произнёс:

«Удобно сев, улыбки не скрывая,

рукою струны вины задевая,

мудрец среди богов задал вопрос

тому, кто чтим как составитель Вед,

кому среди учёных равных нет.

5.2.

Итак, великий Нарада спросил,

к потомку Парашары обращаясь:

«В пример всем людям суть познать пытаясь,

ты с телом и умом отождествил

себя. Доволен ты теперь иль нет?

Способный быть счастливым, дай ответ.

5.3.

Ты всё познал, ты сведущ, нет сомненья.

Ты создал «Махабхарату», а в ней

как в самом удивительном твореньи

детально описал пути людей.

5.4.

Ты глубоко обдумал всё, что знал.

Ты Истину в безличном проявленьи

как вечный Дух подробно описал.

И всё ж, не зная удовлетворенья,

себя коришь ты, будто от труда

не получил желанного плода.

Так почему тебе покоя нет?

Мой господин, раскрой мне, в чём секрет».

5.5.

Великий Вьясадева отвечал:

«Ты очень верно дал мне описанье.

Всё точно так, как ты сейчас сказал,

и мира нет, увы, в моём сознаньи.

В чём корень беспокойства моего?

Прошу, скажи мне о причине лично,

ведь ты способен видеть суть всего,

твоё сознанье жизни безгранично,

ты – сын творца Вселенной всей, а он

мирской причиной не был сотворён.

5.6.

Мой

Господин, ты, несомненно, знаешь

все тайны, основания основ,

поскольку Личность Бога почитаешь,

Старейшего, Правителя миров,

Того, кто создаёт и разрушает

весь бренный космос и хранит всегда

духовный мир. Его не задевает

влияние природы никогда.

5.7.

Ты олицетворяешь добродетель,

ты, словно солнца свет, в три мира вхож,

в сердца ты проникаешь как свидетель

и потому на воздух ты похож

и Сверхдуше подобен. Так открой,

чего мне не хватает в осознаньи,

хоть все обеты выполнялись мной

и, соблюдая мудрых предписанья,

я в Брахман, в Запредельность, погружён,

но всё-таки не удовлетворён».

5.8.

Шри Нарада сказал: «Ты не воспел

как должно Бога, что прославлен вечно.

Он – Личность, чьё величье безупречно.

Нет пользы в изобильи слов и дел,

которые не радуют Его,

поскольку Он – Первоисток всего.

5.9.

Мудрейший, ты подробно описал

путь долга, процветанья, наслажденья

и, как итог всего, – освобожденье,

но о Всевышнем ты не рассказал,

хотя о Нём, чья жизнь всегда безгрешна,

и нужно было рассказать, конечно.

5.10.

По мненью мудрецов, святых людей,

слова, не прославляющие Бога,

который светоч для Вселенной всей,

подобны месту, где отбросов много.

Они – лишь свалка из гниющих тем,

оставленных воронам на съеденье.

Но те, кто свят, не любят их совсем.

Им ведомо иное наслажденье.

5.11.

Кто чист, кто сам себе и всем не лжёт,

тот слушает и говорит блаженно

и, принимая, прочим раздаёт

(пусть даже форма слов несовершенна)

такие трансцендентные посланья,

в которых Безграничный – центр всего,

в них имя, слава форм и дел Его

проходят через всё повествованье.

Такие сочинения духовны,

в них каждый стих уж чистотой своей

способен изменить сердца людей,

которые пока ещё греховны.

5.12.

Учение о самоосознаньи

сердца людей не будет привлекать,

когда не сможет им понятья дать

о Боге, чьи всегда чисты деянья.

Пусть даже в том ученье нет следа

корыстных дел и их последствий, всё же

ученье то не даст любви плода.

Без Бога душу прославлять негоже,

что о делах корыстных говорить,