Тайные близнецы Братвы

Фокс Мари

— Что произойдет, если мы не будем действовать быстро? — спрашиваю я, хотя уже знаю ответ.

— Банкротство, — прямо говорит Данте. — В течение года. Может быть, раньше.

В комнате становится тихо, тяжесть ситуации нависает над нами, как грозовая туча. Мои пальцы сжимают края отчета, и на мгновение я позволяю разочарованию выплеснуться на поверхность.

— Это не просто плохое управление, — говорю я холодным голосом. — Это саботаж. Безрассудство. Как Лоренцо допустил, чтобы все стало так плохо?

Взгляд Данте мелькает

от чувства вины, но он не спорит. — Он пытался. Его здоровье… и его решения не всегда были здравыми. Он находился под огромным давлением.

И именно это давление его и убило.

Я окидываю взглядом стол, вглядываясь в усталые лица руководителей, которые когда-то хвалили лидерство Лоренцо. Теперь они ждут, что я исправлю тот беспорядок, который он оставил после себя. Это не просто пугает — это кажется невозможным.

— Нам нужен план, — твердо говорю я, пытаясь обрести уверенность, которой не чувствую до конца. — Больше никаких лоскутных решений. Больше никаких задержек. Дайте мне разбивку того, что можно спасти, а что нужно вырезать. Я лично все рассмотрю.

Раздается ропот согласия, хотя напряжение не спадает. Эти мужчины смотрят на меня так, будто я их последняя надежда, и от этого у меня сводит живот.

Данте снова заговорил, его тон был осторожным. — Кьяра… ты понимаешь, что без посторонней помощи этого может быть недостаточно.

Я встречаю его взгляд, сжимая челюсти. — Я рассмотрю все варианты.

Включая Сержа, хотя от этой мысли у меня мурашки по коже. Его мир и мой уже слишком переплелись, и позволить ему еще больше влиять на мою жизнь — это своего рода смертный приговор.

Встреча затягивается, поскольку руководители излагают наиболее насущные вопросы. К моменту ее окончания стопка бумаг передо мной удваивается, а голова раскалывается. Данте задерживается, пока остальные уходят, выражение его лица невозможно прочесть.

— Тебе не обязательно делать это в одиночку, — тихо говорит он.

— Да, я знаю, — отвечаю я отрывистым тоном. — Теперь это моя ответственность.

Он кивает, хотя его беспокойство очевидно. — Если тебе что-то нужно…

— Я дам тебе знать, — говорю я. Мне не нужна его жалость. Мне нужны результаты.

Когда Данте уходит, я делаю глубокий вдох, мои плечи опускаются. Я чувствую себя так, будто стою на краю обрыва, а земля уходит из-под ног. Vinci Group разваливается, и теперь я понимаю, почему Лоренцо был готов заключить сделку с Сержем.

От этой мысли у меня скручивает живот. Как бы мне ни хотелось держаться подальше от мира Сержа, я не могу отрицать, что его ресурсы, его сила могут стать ключом к спасению всего. Но какой ценой?

Я потираю виски, пытаясь сосредоточиться. Нет времени размышлять о том, что если. Если я собираюсь спасти эту империю, мне нужно действовать быстро.

***

Дорога домой кажется длиннее обычного, огни города размываются, когда машина петляет в пробках. Я сижу на заднем сиденье,

отчеты со встречи аккуратно сложены у меня на коленях. Мои пальцы барабанят по кожаному подлокотнику, ритм выдает бурю, назревающую в моем сознании. Все хуже, чем я себе представляла. Каждая цифра, каждый проваленный проект и каждый растущий долг кажутся обратным отсчетом к катастрофе.

К тому времени, как машина въезжает на длинную подъездную дорожку особняка Сержа, мои виски пульсируют от тупой боли. Дом маячит впереди, его огни отбрасывают теплое сияние, которое кажется несовместимым с суматохой, бурлящей внутри меня. Я выхожу, крепко сжимая бумаги, как будто они — мой единственный якорь на этом тонущем корабле.

Внутри дома тихо, если не считать слабого смеха, доносящегося из игровой комнаты близнецов. Я не останавливаюсь, чтобы поприветствовать их. Я не могу, не с моими мыслями, сжимающими грудь от беспокойства. Я направляюсь прямо в спальню, тихо закрывая за собой дверь. Отчеты падают на стол с глухим стуком, и я падаю в кресло, уставившись на них, как на головоломку, которую я не могу решить.

Проходит немного времени, прежде чем я слышу, как за моей спиной открывается дверь. Я не оборачиваюсь; я уже знаю, кто это.

— Тебя не было дольше обычного, — говорит Серж, его голос спокоен, но в нем чувствуется тяжесть его присутствия.

— Мне пришлось многое обсудить, — отвечаю я, сохраняя нейтральный тон. Я не хочу ввязываться в это с ним — не сейчас, а может, и никогда.

Он не понимает намека. Я слышу тихий щелчок закрывающейся двери и приближающиеся шаги. Он останавливается позади меня, положив руки на спинку стула. Его тепло близко, слишком близко, и это только усиливает мое беспокойство.

— Ты молчишь, — замечает он, и его тон становится более резким, пронзительным.

Я медленно выдыхаю, пытаясь собраться с мыслями. — Это ничего, — говорю я, но ложь кажется слабой даже для меня.

— Не оскорбляй меня, Кьяра, — говорит он, слегка сжимая кресло. — Что происходит?

Я колеблюсь, мои пальцы сжимаются в кулаки на коленях. Он всегда, кажется, знает, всегда, кажется, видит меня насквозь, как бы я ни старалась держать свои стены. Я оглядываюсь через плечо, встречая его пронзительный взгляд.

— Это Vinci Group, — неохотно признаюсь я. — Все хуже, чем я думала. Мы… они на грани краха.

Он не выглядит удивленным. Наоборот, его выражение лица становится резче, его черты становятся жестче, отчего у меня скручивает живот. — Не удивительно, — просто говорит он, вставая передо мной. — Твой брат принял безрассудные решения. Это не новость.

Я моргаю, мое разочарование выплескивается наружу. — Ты знал?

— Конечно, я знал, — отвечает он, его тон раздражающе спокоен. — Лоренцо пришел ко мне много лет назад, умоляя о помощи. Он хотел присоединиться к Братве, чтобы использовать мои ресурсы для прикрытия своих неудач.