Тайные близнецы Братвы

Фокс Мари

Я встаю со стула, опираясь руками на стол. — Ты не подумал мне сказать?

Его глаза слегка сужаются, голос становится тише. — Я же говорил тебе, что Лоренцо связался со мной.

Я смотрю на него, во мне борются гнев и отчаяние. — Ты не говорил, что все настолько плохо! Сотни людей зависят от этой компании. Семьи, средства к существованию…

— Я в курсе, — вмешивается он, его голос тверд, но не жесток. — Вот почему я предлагаю тебе ту же сделку, что и ему.

Я замираю, его слова повисают в воздухе, как вызов. —

Сделка, — повторяю я, мой тон ровный.

Он подходит ближе, его присутствие душит. — Да. Мои ресурсы, моя сила. Я могу стабилизировать Vinci Group, оттянуть ее от края пропасти. Но ты знаешь, что это значит.

Я скрещиваю руки, мое сердце колотится. — Тебе нужен контроль.

Он слабо ухмыляется, но в этом нет юмора. — Контроль гарантирует успех. Он гарантирует, что ошибки твоего брата не повторятся.

Я качаю головой, отворачиваясь от него. — Именно поэтому Лоренцо не хотел полагаться на тебя. Потому что с тобой ничего не бывает бесплатно.

— Ничто в этом мире не дается даром, Кьяра, — отвечает он, его голос мягкий, но стальной. — Подумай хорошенько. Ты хочешь, чтобы имя Vinci запомнилось как наследие или как провал?

Вес его слов проникает, тяжелый и неумолимый. Он прав, конечно. Без его помощи Vinci Group рухнет, и все, что построил мой отец, исчезнет. Принять его помощь означает впустить его в еще одну часть моей жизни, позволить ему еще сильнее затянуть свою хватку.

— Какова твоя цена? — наконец спрашиваю я тихим голосом.

— Оставайся в Чикаго, — просто говорит он. — Сосредоточься на восстановлении компании под моим руководством. Я займусь логистикой, долгами, всем остальным. Ты будешь отчитываться передо мной.

Я поворачиваюсь к нему лицом, сжимая челюсти. — Ты говоришь так, будто я работаю на тебя.

— Ты моя жена, — парирует он, подходя ближе, пока мы не оказываемся всего в нескольких дюймах друг от друга. — Я забочусь о том, что мое.

Слово мое вызывает дрожь по моему позвоночнику, в равной степени бесящее и неоспоримое. Я хочу бороться с ним, отталкивать его, но реальность ситуации ясна. Без него я потеряю все. Vinci Group рухнет, и у меня не останется ничего, кроме пепла наследия моей семьи.

Я резко выдыхаю, встречаясь с ним взглядом. — Ладно, — говорю я, и слово это горько на вкус. — Я не скажу тебе за это спасибо.

Он снова ухмыляется, его рука слегка касается моей руки. — Мне не нужна твоя благодарность, душа моя. Только твое доверие.

Я отстраняюсь от его прикосновения, сердито глядя на него. — Не дави.

Его ухмылка становится шире, но он ничего больше не говорит. Он знает, что победил, и осознание этого обжигает сильнее, чем я готова признать.

Серж задерживается у двери, его острые глаза устремлены на меня, как будто он чего-то ждет. Я не знаю, чего он ждет, благодарности, может

быть, или какого-то знака, что я разваливаюсь под тяжестью ошибок Лоренцо. Он будет ждать долго.

Я вздыхаю, нарушая тишину. — Похороны Лоренцо через два дня. Мне нужно будет присутствовать.

Он кивает, снова подходит ближе, руки скользят в карманы. — Конечно. Где?

— Неаполь, — отвечаю я, глядя на отчеты, все еще разбросанные по столу. Мысль о возвращении в дом моей семьи кажется тяжелой, как бремя, которое я не хочу нести. — Это будет официально, и от меня будут ожидать появления в качестве… ну, как от его единственной оставшейся семьи.

Его взгляд обостряется от моих слов. — Как ты на самом деле справляешься со всем этим?

Я поднимаю на него взгляд, удивленная искренностью его тона. — Справляюсь? — повторяю я, горький смех вырывается прежде, чем я успеваю его остановить. — Я не оплакиваю Лоренцо, если ты это имеешь в виду. Я больше беспокоюсь о бизнесе, который он оставил после себя, о катастрофе, которую он создал.

Выражение его лица не меняется, но в его глазах появляется что-то более мягкое, как будто он видит больше, чем я хочу.

— Я не могу позволить себе развалиться, — продолжаю я, мой голос ровен, несмотря на бурю в груди. — Мы с Лоренцо не были близки. Он не заботился обо мне, а я не заботилась о нем. Единственное, о чем я буду скорбеть, — это о беспорядке, который он устроил, и о людях, которые из-за этого пострадают.

Серж долго смотрит на меня, прежде чем заговорить, его голос становится тише. — Близнецы, ты берешь их с собой?

Я решительно качаю головой. — Нет. Они никогда его не встречали. Он не был их семьей, ни в каком смысле, который имеет значение. Их не нужно втягивать в это.

Его губы изгибаются в слабой ухмылке, хотя в ней нет юмора. — Практично, как всегда.

— У меня нет такой роскоши, как сентиментальность, — отвечаю я, выпрямляясь на сиденье. — Больше нет.

Он подходит ближе, его рука легко опирается на спинку стула. — Ты сильнее, чем ты думаешь, Кьяра, — говорит он тихим, но неторопливым голосом. — Тебе не обязательно делать это в одиночку.

Я поднимаю на него взгляд, хмуря брови. — Я не одна? — усмехаюсь я. — Потому что ты здесь, да, предлагаешь помощь?

Его ухмылка становится шире, хотя глаза остаются серьезными. — Именно так. Ты ведь приняла это, не так ли?

Я сдерживаю возражение, отворачиваюсь от него и снова сосредотачиваюсь на отчетах. — Я займусь похоронами Лоренцо и его наследием. Просто убедись, что твоя часть сделки будет выполнена.

— Так и будет, — говорит он твердым голосом. — Ты можешь рассчитывать на это.

Его слова повисают в воздухе, когда он поворачивается и выходит из комнаты, тяжесть его присутствия сменяется наступившей тишиной. Я медленно выдыхаю, зная, что самое трудное еще впереди.