Тайный мессия

Лэнкфорд Дж. Р.

Когда самолет «Сессна» пошел на посадку, Зения Данлоп мельком увидела полоску земли, прорубленную в джунглях. «Да что же это такое! – отчаянно подумала она. – Не может быть, чтобы это была наша взлетно-посадочная полоса!»

К ее ужасу, самолет сделал вираж, направляясь прямиком к этой полосе, и пристроился над ней. Промахнись он мимо тонкой, как карандаш, полоски на несколько футов вправо или влево – и крыло будет оторвано, а шасси смято. Почему, во имя господа, она отправилась в это примитивное путешествие?

Зения закрыла

глаза. Ах да, из-за Белого дома! После того как прошли слухи, что у бунгало Джозефа появился лимузин, Зения заставила кое-кого позвонить Лили Джозеф, его жене. Вообще-то ее звали не Лили, а Далила – как искусительницу, которая в Библии остригла волосы Самсону. Она изменила имя, выйдя замуж за священника. Зения знала это, поскольку провела расследование. Пьяная, как обычно, Далила – она же Лили – рассказала звонившему, где находится Пол Джозеф, и весть об этом вызвала у Зении острый приступ зависти; тогда она и составила план.

Вцепившись в сиденье, она молча молилась: «Господи, ты должен меня защитить!»

«Сессна» приземлилась и рывком остановилась.

Зения открыла глаза и увидела небольшой рой весело вопящих ребятишек, вырвавшихся из-за ближайших кустов. Поскольку она не могла иметь детей, Зения заставила себя прекратить их желать и избегала контактов с ними. Бьющая ключом радость этих босоногих, нищих малышей, ринувшихся к самолету, изумила ее. Некоторые из самых младших были голыми, большинство были одеты в обноски. Так чему они так радуются?

– Это местная группа встречающих, – сказал Пол Джозеф, когда пилот открыл дверь, позволив трапу соскользнуть вниз.

– Да, вижу, – ответила Зения.

Пилот вылез и предложил руку своим пассажирам, когда те спускались вниз. Дети столпились вокруг, восклицая «Хамджамбо!» и распевая радостную приветственную песню.

– Хороший болет, барень, – сказал Кевин пилоту.

Пол Джозеф вгляделся в деревья.

– Не уверен, где сейчас взрослые. Я помогу вам вытащить багаж.

– Мы все поможем, – сказал благородный Махфуру.

Стив Харрис из консульства, мистер Нзури-репортер и дети последовали за ним к задней части самолета, но Кевин остался на месте, очевидно не желая возиться с багажом.

Хотя было всего одиннадцать часов дня, Зения почувствовала, что тает под жарким солнцем. Ее одежда промокла насквозь, и она двинулась в тень деревьев.

– Опасайся змей! – крикнул ей Пол.

Женщина остановилась и вернулась к Кевину, натянув пониже свою охотничью шляпу, чтобы защитить глаза. Она воспользовалась шансом разузнать побольше насчет Кевина ван дер Линдена из «Амер-кан» и, когда тот начал говорить, прислушивалась, не лжет ли он.

Зения со всеми так поступала. Вместо того чтобы рассказать Заку о тазовой инфекции, из-за которой ее фаллопиевы трубы навсегда остались в рубцах, она позволила ему дожидаться детей. И она знала, что все остальные люди лгут точно так

же, как и она.

– Вам, должно быть, не терпелось отправиться в эту поездку, – сказала она человеку, которого Пол Джозеф называл Гивном.

Тот посмотрел на нее:

– О да! С тех пор как бас-тор Джозеф рассказал о бестной ситу-а-ции.

У Зении вдруг заболела голова.

– Извините, – сказала она и направилась к мужчинам, управляющимся с багажом, со словами: – Помочь?

Двое детей подбежали и взяли ее за руки.

Пол Джозеф показал на ее аквамариновый ручной «Хенк», но один из детей тут же подхватил его и поставил себе на голову. Они поступили так же и с остальным багажом. Двое мальчишек понесли большой, сделанный по заказу «Хенк» Зении.

Гивн попрощался с пилотом, и Пол Джозеф повел свою пеструю группу к Удугу. Дети смеялись, болтали и держались за руки новых гостей. Зения сопротивлялась теплому сиянию, которое пыталось ее охватить. Она не могла иметь ребенка.

Взметнувшиеся завитки пыли окутали их и помчались дальше, оставив вновь прибывших ворчащими и кашляющими. Дети повернулись к пыли спиной и не жаловались.

Когда они добрались до деревни, там не было видно ни души. Зении показалось, что она слышит доносящийся откуда-то слабый звук барабана, но видела она только пустые жилища, время от времени – цыплят или спящую собаку. В группе кирпичных, с металлическими крышами строений одно служило церковью, судя по кресту над дверью. Остальная деревня Удугу состояла из круглых и квадратных глинобитных хижин с тростниковыми крышами. От хижины к хижине тянулись земляные тропинки, окаймленные клочковатой зеленью.

– А где вождь? – спросила Зения Пола Джозефа.

– Со времен культурной революции в Танзании это слово запрещено. Теперь их называют старостами. Не знаю, где он. Обычно меня встречает вся деревня.

Пастор повел всех к группе кирпичных домов. Зения вошла в один из них, и ей сказали, что она будет жить здесь. Она почувствовала себя так, будто шагнула в домну. Как внутри дома может быть жарче, чем снаружи? Она вспомнила о металлической крыше и вышла, а за ней последовали двое детей, похоже удочеривших ее – мальчик в изорванной, не по росту большой футболке и черных коротких штанах и малышка в грязной зеленой рубашонке – вероятно, его младшая сестра, потому что, когда она закричала, он поднял ее на руки.

Где же все?

Женщина двинулась мимо пустых хижин, окруженных клочковатой растительностью. Это что, африканская версия засухи? Она чувствовала, что достаточно единственного хорошего дождя, чтобы скудные трава и кусты выплеснулись за пределы деревни.

– Меня звать Киломо, – сказал мальчик. – Моя сестра – Коко. Вы кто?

Очевидно, Пол Джозеф учил их английскому.

– Я – Зения.

Он протянул руку:

– Здравствуйте, мама Зения.

Зения вздрогнула, потом пожала ему руку.