Темные числа
Шрифт:
Голос 1. …Она сказала, это обычная отговорка специалистов, которые пытаются скрыть недочеты. Когда я объяснил Евгении Арсеньевне, почему это ни в коем случае не касается ситуации с конструкторским бюро, она еще сильнее разъярилась. Проблема с ОМЭМ на самом деле заключалась в другом. Она с самого начала не понимала, зачем семье рабочего нужна вычислительная машина. (Насмешливое фырканье.) Будто в начале сороковых кто-то мог предугадать успехи ядерной физики или космонавтики… Разумеется, такого мнения придерживалась не только Евгения Арсеньевна. Но в тысяча девятьсот семьдесят четвертом – то есть не прошло и десяти лет – СЭВ с большим шумом сдвинул с мертвой точки производство
Леонид перематывает пленку почти до конца.
Голос 1. …Знаете, как тогда было!
Голос 2. Проверили всю вашу подноготную, прежде чем назначить на должность тренера?
Голос 1. Они все знали из анкеты. Евгения Арсеньевна напрямую заявила, что мои данные не вполне достоверны и что я скрывал факт об отце под следствием. Хотя давить необходимости не было. Совсем не та ситуация, как тогда в армии. Я бы уже из-за Валеньки согласился. Тренеры в «Динамо» пользовались некоторыми льготами: возможность попасть в лучшие курортные учреждения, доступ к заграничным лекарствам и все такое. Как-никак спортивному обществу покровительствовал КГБ, а там умели заботиться о своих овечках. (Звук льющейся воды, стук стакана о стол рядом с микрофоном.) И потом, место тренера было будто специально для меня создано, я два года в КБ ОМЭМ изучал вопрос о цифровых вычислительных машинах для неспециалистов. Но про это я уже рассказал.
Голос 2. Да, об ОМЭМ, пожалуй, хватит. И все равно мне сначала нужно… (Шорох.)
Леонид полностью перематывает пленку назад, достает бобину под номером восемь из магнитофона и старательно ставит новую негнущимися пальцами. Испачканную облезшим ферритом ладонь – тонкий ржаво-бурый налет – он вытирает о край стола.
Голос 1. …Потом родилась Валя, и началось постоянное хождение по врачам. Какие-то процедуры жена могла сама делать дома, все-таки медсестра в семье – это счастье. Но когда она была на смене, я возил Валеньку на ингаляции, массаж, куда я только ее не возил. Мы еще верили, что ее можно вылечить, в конце концов, медицина не стоит на месте, нужно только найти лучших врачей, достать новейшие лекарства…
Леонид вздыхает и кладет шестую бобину в коробку и запускает девятую. Склонившись и положив голову на руки, он слушает и неподвижно смотрит в стакан с чаем.
Голос 1. На чем остановились на прошлой неделе?
Голос 2. Вас завербовали в качестве тренера молодежной сборной.
Голос 1. Точно, точно. Шестьдесят пятый год. Тогда еще довольно много предстоит рассказать. Может, я изложу в общих чертах…
Голос 2. (перебивает). Нет, нет, говорите все. Расскажите, пожалуйста, как вас втянули в операцию ВАН.
Голос 1. Втянули? Ничего подобного. Будучи тренером, я подчинялся руководству спортклуба, а не Главному управлению. Конечно, какие-то личные связи были, в первую очередь у выездных. Но у ВАН для этого были свои люди.
Голос 2. Но вы говорили, что ваш контрольный модуль был ключевым элементом программы поиска.
Голос 1. Так и есть! Без модуля N программа поиска ВАН была бы и вполовину не такой мощной. Тем не менее,
Голос 2. Каким образом?
Голос 1. Его единственный внук погиб в Чечне. На похоронах мы встретились впервые после августовского путча.
Голос 2. Почему ваш сокурсник так хорошо был осведомлен о ВАН? Как его зовут?
Голос 1. Его семье вряд ли понравится, если я назову его имя.
Голос 2. Леонид Михайлович, не вынуждайте меня копаться в списках студентов.
Голос 1. издает сухой смешок, пленка потрескивает.
Леонид останавливает запись, поднимает голову и смотрит в пустоту. Допивает остатки чая и снова включает магнитофон.
Голос 1. Можете представить, как меня ошеломило, что кто-то вообще знает про мою идею автоматической проверки искусственного интеллекта. Много лет назад она засохла на корню, я ничего не публиковал на эту тему.
Голос 2. Откуда же о ней узнал лейтенант Комаров?
Голос 1. Вы наверняка давно знаете из документов, что это он… (Тяжелый вздох.)
Голос 2. (воспользовавшись паузой). Украл вашу идею?
Голос 1. Ну, так нельзя говорить. Он выполнял служебное задание. Это Евгения Арсеньевна поручила ему вставить мой модуль в программу поиска ВАН. Она же предоставила ему все необходимое: мою символическую программу, блок-схему и записи, которые достали ее люди. Она, видимо, рассчитывала, что Слава поймет мои рассуждения лучше, чем кто-либо, мы вместе учились, да и дружили.
Голос 2. Но как Светляченко узнала о вашем проверочном модуле?
Голос 1. Судя по рассказу Славы, это профессор Бабдис передал ей черновики. Бабдис заседал с ней в какой-то комиссии…
Голос 2. И вы думаете, что Светляченко сразу догадалась о возможностях проверочного модуля?
Голос 1. Кто знает. Впрочем, не думаю, что Бабдис подсунул ей мои записи наобум. Тем более в свое время он отказался засчитать программу как дипломную работу. Я уже рассказывал вам, какие аргументы…
Леонид качает головой, перематывает пленку. Держа палец на кнопке, он замирает и смотрит на будильник с радиоприемником. Делает глубокий вдох и нажимает на кнопку.
Голос 1. …Не была направлена против сочинителей анекдотов для эстрады или газет, те работали под покровительством государства. Властям не давали покоя антисоветские анекдоты, которые распространялись через неконтролируемые каналы. Такие анекдоты рассказывались шепотом, по секрету. Их собирали по всей стране, а потом передавали по телетайпу из отделений в центральный архив.
Голос 2. Говорят, в пятьдесят первом Евгении Светляченко в результате упорной работы удалось арестовать автора антисоветских анекдотов, и это заложило прочную основу ее карьеры. Когда речь об удаленном рабочем поселке, это еще понятно. Но в масштабах страны?
Голос 1. Потому и нужна была электронная обработка данных. Объем необработанной информации беспрерывно рос. Тут КГБ приходилось не легче, чем Госплану при составлении планов на пятилетку. Тогда в СССР было больше двухсот миллионов граждан, а в этой операции мало было просто выявить, кто пересказал анекдот. Это в КГБ по-прежнему устанавливали традиционным путем. А для определения сочинителя анекдотов подразделению ВАН требовались развернутые данные о каждом гражданине: письма, школьные тетради, протоколы допросов, черт знает что они там еще собирали. Такие огромные базы данных можно обработать только автоматически. А модуль N позволял проанализировать двести миллионов речевых образцов, к которым привязана основная часть программы. Чем больше данных вводится, тем информативнее результаты, так она устроена. А подробнее о том, как производился анализ, мог бы рассказать Слава…