Тень Люциферова крыла (Посланник)

Головачёв Василий Васильевич

– Многорук, - прошептал князь.
– Или многоног. Гость редкий, хоть и всегда незваный, и очень опасный, лучше с ним не связываться. Было бы нас меньше, он бы уже напал.

– Так это... это один человек?!
– недоверчиво отозвался Сухов.

– Не человек. Чего ему от нас надо, хотел бы я знать? Обычно от Огнь-реки он далеко не отходит. Не оторвемся от него, будет худо, трясею накличет.

Остаток дня отряд скакал на юг, чувствуя на затылке дыхание неведомого и невидимого многорука. Но то ли злые чудеса кончились, то

ли их отпугивал сам многорук-многоног - на дружину больше никто не напал и колдовство на ней не пробовал.

Стали лагерем на берегу довольно широкой реки под названием Нерлица. Многорук отстал, словно чувствовал, что его засекли.

Поужинали в молчании, разведя костры и разогрев пищу. Пили только квас и медовый варенец, практически безалкогольный, порядки в дружине были строгие. Потом Никита отозвал в сторонку Рогдая и целый час разучивал неизвестные ему приемы работы с мечом, после чего показал несколько приемов рукопашного боя.

Оба остались довольными, чувствуя друг к другу расположение.

Такэда нашел танцора у реки после купайия. Сторожевая служба дружины исполняла обязанности так четко, не за страх, а за совесть, что опасаться неожиданного нападения не приходилось. Никита блаженствовал, вытираясь полотенцем, взятым из седельной сумы.

– Мстиша сказал, что до Городища рукой подать, - сказал Толя, с удовольствием наблюдая за игрой мускулов на теле Сухова.
– Что ты задумал?

Никита вытерся, натянул "доспехи" - диморфанта, глянул на зарево, заката и присел рядом, с инженером.

– На свалке Городища есть машины, годные к употреблению, в прошлый раз я заметил несколько любопытных экземпляров, в том числе вертолет.

– Ты хочешь...

– До Святых гор еще шесть дней пути, а на вертолете можно долететь за три-четыре часа.

– Ты с ума сошел!

– Почему бы и нет? Попытка - не пытка. Этим маневром мы сильно озадачим потенциальных врагов и преследователей, да и ловушек многих избежим. Ты лучше вот что мне объясни, ученый: почему в этом хроне возможно колдовство? Чем здешний мир отличается от нашего?

Такэда хмыкнул..

– Интересные ты вопросы задаешь, уважаемый Посланник.

Помнится, раньше тебя это не интересовало.

– То было давно и неправда.

– Могу поделиться только предположениями, качественной оценкой. Еще дома я занимался теорией магии и даже консультировался с приятелем, доктором физматнаук Новиковым-Ладыженским. По нашим расчетам законы магической физики начинают работать с некоторого порога изменений фундаментальных констант, таких как гравитационная постоянная, масса протона и электрона, их заряд, постоянная Планка и так далее. Сечешь или пояснить?

– Не отвлекайся.

– Так вот, в нашем хроне-вселенной, на Земле в частности, эти константы таковы, что мысленное и волевое управление природными процессами практически невозможно для большинства живых существ и систем. А для того, чтобы заработали законы

магифизики массу электрона надо уменьшить всего на два-три процента, заряд его наоборот увеличить, а гравитационное взаимодействие отделить от инерционного. Всего-навсего. И в данном хроне, в мире Свентаны, эти соотношения реализованы.

– Так просто...

– Ну почему, не так уж это просто, - запротестовал Толя.
– Ведь уменьшение или увеличение констант зависит от более глубинных процессов кварковых, а может быть, и стринговых и суперточечных.

– Стринги - это "струны"? Вихри квантовой пены пространства? А суперточки?

– Это уже другой уровень...
– Толя замолк, поняв, что Сухов думает о другом.

– Я чувствую в себе силу, которая то и дело подмывает меня испробовать свои возможности. Это как раз то, о чем писал твой коллега Савченко - о связи всего со всем на микроуровне. Сдерживаюсь я с трудом. Но завтра, возможно, испытаю кое-что. В Городище.
– Никита поднялся. Пошли к князю, нам развернули походные кровати, не будем выделяться.

Такэда не нашелся, что ответить.

До Городища добрались поутру, часам к десяти по местному времени. Оставив дружину, развернувшуюся подковой к "золотому полозу", по легенде охранявшему свалку, Никита с Такэдой и князем подъехали к провалу в гигантском кольце - там, где утонувшая в земле голова исполинского змея почти соприкасалась с хвостом. Вспомнился сон, навеянный черной бездной в Мировой Язве, когда землянам Кщерь внушил, что они в замке и вынуждены бежать из него, охраняемого почти таким же змеем. Кстати, не является ли тот сон намеком на действительно существующее Городище? И знает ли Яросвет о появлении на божий свет Кщеря Бессмертного, изменившего правилам?

Никита поделился мыслью с Мстишей, и князь заинтересовался сообщением, подробно расспросив друзей об их ощущениях. Потом принахмурился:

– Честно говоря, я не поверил в вашу встречу с Кщерем, потому и не завел разговор вчера, но что-то здесь не так. Бессмертный потому и бессмертен, что живет за счет живых душ, высасывая из людей жизнь. Сиречь не время обсуждать эту загадку. Что вы хотите делать?

– Спуститься вниз. Надеюсь, полоз не проснется?

– Не должен. В свою очередь, надеюсь, вы знаете, что делаете.

Они осторожно миновали два невысоких холма - голову и хвост уснувшего навечно змея, и на мгновение Никите показалось, что он прошел под аркой, сложенной из человеческих черепов, но нечеловеческих размеров. Ощущение прошло, но запомнилось, к тому же Никита уже привык, что иногда видит вещи, недоступные восприятию нормального человека.

Спуск в долину не занял много времени, и уже через десять минут группа стояла возле первого механического монстра, напоминающего грубо склепанный паровоз с десятком дюз, торчащих во все стороны. Сухов, постояв немного, двинулся дальше. Переглянувшиеся Такэда и Мстиша направились за ним.