Тень Люциферова крыла (Посланник)

Головачёв Василий Васильевич

Озадаченный Такэда осторожно попятился назад. Однако и это его движение вызвало реакцию среды: пейзаж стал прежним, кактус темпорала плавно перелился в сетчатый шар. Шаг вперед - то же самое: ландшафт быстро и совершенно беззвучно преобразился. Еще один шаг - и новый каскад изменений, в результате которых темпорал принял вид сложнейшего пакета пересекающихся "лепестков". Заинтересовавшийся метаморфозами, Такэда забыл о своем положении и экспериментировал с залом до тех пор, пока чуть было не потерял из виду темпорал, заблудившись в меняющих форму объектах странного "калейдоскопа".

Вернувшись

обратно, Толя с облегчением вздохнул.

– Ну и ничего особенного - просто пересыщенный "раствор" трансформирующейся субстанции. Любое перемещение инородного тела рождает асимметричную кристаллизацию.

– Вы ошибаетесь, - раздался внутри Толи чей-то тихий, тонкий, вибрирующий голос. Вздрогнув, он оглянулся.

Между колоннами, мимо которых он только что проходил, стояло небольшого роста - метра полтора, не выше - существо, не то заросшее с ног до головы серебристой шерстью, не то одетое в тонкий шерстяной костюм. Лишь лицо и ладони у существа были свободны от пуха, черные, с заметным фиолетовым отливом. Серебристый пух покрывал и слегка вытянутую голову незнакомца с узкой полузвериной мордочкой, кошачьей или, скорее, обезьяньей, на которой выделялись прозрачно-оранжевые умные глаза.

Лемур, мелькнула мысль. Как Истуутука. Не в его ли мир мы попали?

– Чуть дальше по гиперболе, - возник в голове тот же годос.
– Если за аналог взять живой мир Земли, то я отнес бы себя к лемурам, как и вашего знакомого Истуутуку. Хотя в нашем мире ветви млекопитающих пересекаются иначе. Меня зовут Итаигейя, я архонт хрона и приветствую Посланника и его спутника в своих владениях.

Губы лемура раздвинулись в улыбке, показав на миг острые, оранжевые зубы, но артикуляции Такэда во время его речи не заметил, лемур общался с ним телепатически.

– Посланник приветствует мага-архонта Пер-йон-Пера, - услышал Толя баритон Сухова, обернулся.

Никита, подтянутый и бодрый, одетый в джинсовую двойку - диморфант, конечно, - с мечом на боку, стоял у темпорала и улыбался.

Маленький лемуровидный хозяин хрона оказался вдруг рядом, перестроив "картину калейдоскопа". По сравнению с мощным землянином он выглядел тщедушным и слабым, но стоило вглядеться в него внимательнее, прислушаться - и начинала проявляться его скрытая мощь. Маг удостоил их чести полного своего присутствия, без эффекторв раздвоения и видеопередач.

– Я знаю причину вашего появления, - продолжил своим специфическим пси-голосом Итангейя.
– Но, боюсь, разочарую. Вряд ли у меня найдется время, чтобы помочь вам. Я и так уже отстаю от плана работ, встречая вас.

Ошеломленный Такэда посмотрел на Никиту, который прятал свои чувства под вежливой улыбкой.

– Что ж, значит, не судьба, - кивнул Сухов.
– И все же я прошу архонта уделить нам толику внимания. Не могли бы мы отдохнуть у вас и обменяться кое-какой информацией?

Маг-лемур колебался мгновение. Раздвоился. Один из его двойников бесшумно исчез, породив сотрясение интерьера, а второй сделал приглашающий жест, также изменивший обстановку:

– Думайте за мной.

–

Как это?
– не понял Такэда.

– Никак, - ответил Никита, беря Толю за руку.
– Тебе думать вредно.

В то же мгновение зал с меняющейся геометрией интерьера исчез. Люди оказались как бы в глубоком каменном мешке: четыре шершавые серо-коричневые стены вокруг, гладкий пол, светлый зелено-желтый квадрат неба высоко над головой. Толя открыл рот, чтобы задать вопрос - куда делся лемур, но в это время каменные стены колодца превратились в зеркала, отразившие землян и их отражения бесконечное число раз.

Такэда поднял руку - отражения сделали то же самое, однако с явным разбросом по скорости: "дальние" двигались медленнее, да и не остановились на взмахе руки, а продолжали жить уже вне объекта отражения, своей жизнью. Вытаращив глаза, Толя смотрел, как "толпа" его двойников движется в теснине зеркал, собираясь в группки "беседующих" или выполняющих какую-то странную гимнастику. Опомнившись, пошипел сквозь зубы в своей манере:

– Ты колдуешь что ли, или это местное колдовство?

Никита издал негромкий смешок.

– Кто-то когда-то сказал, что развитая технология неотличима от магии. Так вот, мы находимся в мире, цивилизация которого достигла высот технологического развития и не погибла при этом. Итангейя, конечно, не рядовой ее представитель, а пси-энергант высокого класса, но и соотечественники его по возможностям близки к магам.

– Что же он так невежлив? От ворот поворот...

– Они так живут. Их цивилизация базируется на внегенетическом усвоении информации, и лемурам приходится учиться всю жизнь, начиная с момента рождения. А живут они не вечно.

– Все равно...
– Такэда не договорил.

Зеркала погасли, колодец исчез, вокруг раскинулась блистающая пустыня с редкими столбообразными скалами и белым песком.

Только небо не изменилось, разве что приобрело сочность и глубину.

– Вот видишь, - понизил голос Никита.
– Твое неприятие меняет здешний ландшафт не в лучшую сторону. Их мир исключительно сильно реагирует на пси-излучение.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что это я виноват в изменении среды?

– Именно. Мыслят лемуры не словами, а образами, причем очень сложными и точными, и мир их невозможно увидеть и охватить земным зрением, как и описать словами.

Толя помолчал.

– А где мы сейчас? Там же, возле темпорала?

От его голоса пейзаж заколебался и поплыл, но Такэда уже контролировал свои мысли и эмоции, и пустыня устояла.

– Как тебе сказать... там и не там. Этот мир многослоен... не многомерен, а именно многослоен, то есть имеет дополнительный ряд линейных измерений, "перпендикулярных" трем основным. А мы по отношению к нему находимся вовне - как разумные иномерные ансамбли, и внутри - как подсистемы, способные адаптироваться и жить самостоятельно в своих слоях. Ладно, я вижу, как скрипят и дымятся твои извилины, потом договорим. Чтобы проиллюстрировать их геометрию, я и отключил свое "думайте за мной" помнишь? Представь, где бы ты хотел оказаться.