Тень смерти
Шрифт:
— Так и думала, - произнесла королева некромантов, огненным хлыстом подхватывая лежащую на земле пику и отбрасывая ее подальше в сторону.
– Если ты падаешь на землю не в результате моих действий, а по вине твоей лошади, я ничего не чувствую.
«Похоже, у них с Мал Хакаром есть что-то общее, помимо постели, - подумал Эллеан.
– Одним заклинанием она и обнаружила единственную слабость Небесного Щита, и лишила меня Копья Справедливости… Даже если я подберу его, без коня им нормально не подерешься… Придется по старинке.»
Он выхватил меч и набросился на ведьму, однако небольшой огненный шар взорвался прямо перед забралом рыцаря, насыпав в щели чего-то, напоминавшего песок. Как верно заметил Аврелий, у Вакиллы тоже были реликвии — пока Гроссмейстер, подняв забрало, протирал глаза ведьма собрала кружившиеся вокруг нее частицы пепла в направленные потоки, которые затем смешались с песчинками из Мешка с Песком. То был один из экспериментальных артефактов,
«Она расплавила песок и превратила его в стекло? Но в чем здесь смысл?»
Ответ на вопрос Гроссмейстера пришел немедленно — Вакилла взмахнула огненным хлыстом и тот, беспрепятственно пройдя через стеклянный купол, дважды обернулся вокруг левого локтя рыцаря. Эллеан поспешно перерубил пылающую веревку. Конец кнута немедленно скрылся за стеклянным куполом и отверстие, через которое он втянулся внутрь, заросло стеклом.
«Если она сожжет мне руку, то сама всего лишь лишиться руки — но после этого я уже не смогу держать Небесный Щит, и она сделает со мной все, что захочет… Отличный план, особенно учитывая, что ее левая рука и так уже сожжена. Итак, она уже нашла вторую слабость моего щита… пора с этим кончать!»
Паладин устремился вперед и с разбега ударил щитом по стеклу. Купол немедленно раскололся и Гроссмейстер ворвался внутрь, однако пролом у него за спиной сразу же начала вновь зарастать. Стеклянный купол покрывал площадь примерно в триста квадратных футов. Внутри, как и ожидалось, было жарко и дымно. Повсюду лежал пепел и плясали языки пламени. Фактически, едва войдя сюда, Эллеан дал ведьме возможность сжечь себя до тла, но это означало бы и ее гибель тоже. Его такой размен устраивал — ее нет. Его можно было заменить и он уже назначил своего преемника, но если Мал Хакар действительно любил свою супругу, ее гибель должна была серьезно сказаться на принимаемых личем решениях. Поэтому Огненная Королева стремилась победить, оставшись в живых — и тем самым давала шанс на победу своему противнику. Пламя на земле было бойким, но не опасным — пробежать по нему было не сложнее, чем затоптать затухающий костер. Подбежав к ведьме, рыцарь взмахнул мечом, но его удар рассек лишь пепел — шея Вакиллы вдруг исчезла и голова на мгновение повисла в воздухе, а затем ярко полыхнуло пламя и все стало как прежде. Ведьма выдохнула в рыцаря струю огня, но тот, выставив вперед щит, выдержал эту атаку и нанес ответный выпад — прямо в сердце. Однако этот удар оказался не успешней предыдущего — поток пламени, вырвавшийся из груди ведьмы, заставил паладина разжать руку и выпустить меч, а Вакилла просто извлекла оружие из раны и та немедленно исчезла.
— Чем вы занимаетесь?
– спросил Гроссмейстер, когда ведьма, вместо того, чтобы выпустить в него очередное огненное заклинание, попыталась ударить рыцаря его же священным мечом. Эллеан без труда перехватил клинок латной перчаткой и вырвал его из рук противницы.
– Тянете время, пока у вас не будет достаточно свободных скелетов, чтобы со мной справится? От Огненной Королевы я ожидал большего.
Устремив на рыцаря ненавидящий взгляд, ведьма вытянула руку и магический посох, который, если паладин правильно помнил, он видел вчера в руках у Мал Хакара примчался откуда-то и лег в ее ладонь.
— Вы видите это?
– спросила она надломленным голосом.
– Он подчиняется мне — это значит, что его законный владелец покинул пределы нашего мира. Так что нет — я не собираюсь тянуть время. Я предам огню сначала вас, а затем каждого паладина на этой планете.
Она извлекла из мешочка на поясе какой-то небольшой круглый предмет и проглотила его. Если Эллеан ожидал, что после таких слов и использования неизвестного артефакта его противница начнет дышать огнем направо и налево, то ошибся — ведьма перехватила посох и бросилась в рукопашную. Она достаточно недурно дралась для женщины, но Гроссмейстер, разумеется, был куда искусней — на каждый пропущенный удар он проводил десять успешных атак. Однако Вакилла оставалась неуязвимой — после каждого удара следовала очередная вспышка пламени, хотя эти вспышки были намного слабее тех, которые появлялись, если слишком сильно ударить оружием по земле, или просто упасть на пепельный ковер. Гроссмейстер стал избегать ударов с плеча, подозревая, что Небесный
Вакилла осела на землю, а рыцарь отер пот со лба и приготовился вздохнуть с облегчением, как вдруг понял, что вдыхать нечего… Под куполом было много едкого дыма, но огня больше не было и земля не горела — потому что почти не оставалось кислорода для горения. Эллеан наконец понял план ведьмы — она не тянула время, и ее атаки не были направлены на него. Он сам ворвался под стеклянный купол, сам раз за разом атаковал Вакиллу, вызывая сжигающие воздух вспышки пламени, и сам вдыхал угарный газ. Небесный Щит не признал бы Огненную Королеву его убийцей — она была лишь создательницей оружия, при помощи которого он едва не убил сам себя. Щит наказывал руку, державшую меч, но не наказывал кузнеца, выковавшего оружие. Палач, вздернувший преступника, был исполнителем казни, а плотник, построивший виселицу — нет. Вакилла поняла это и придумала такой способ безнаказанно убить Гроссмейстера, о котором не знали сами паладины — и это почти получилось, вот только в отсутствие кислорода ее собственная огненная магия перестала работать, и последний удар рыцаря достиг цели. Кашляя от заполнившего его легкие дыма, Эллеан подбежал к стеклянной стене и ударил по ней кулаком — она оказалась намного прочнее, чем когда он пытался попасть внутрь. После третьего удара стекло наконец треснуло, и Гроссмейстер, навалившись плечом, пробил путь наружу — навстречу потоку свежего воздуха… через мгновение стеклянный купол исчез в огромном огненном шаре.
— Плохой выбор, - произнесла Вакилла, выплевывая Дар Бездыханных — реликвию, которая при застревании в горле снабжала кровь кислородом без необходимости дышать.
– Сразу видно — никогда не бывали на пожаре.
Ведьма поднялась на ноги и вытащила побелевший от золы клинок из груди — на нем не было ни капли крови. На самом деле для превращения частей тела в пепел воздух не требовался — он был нужен, чтобы восстановить их — и теперь рана Вакиллы заросла. Подобрав посох своего Повелителя, Огненная Королева поднялась на ноги и вышла из огня — вся белая от покрывшего ее пепла, но невредимая.
Между тем, сражение продолжалось. Паладины уже отступали, когда в битву наконец вступили армии других личей, до того остававшиеся в стороне, — семь сотен воинов Мал Кешара, атаковавшие паладинов с тыла, и войско Мал Радуса, подошедшее из-за реки. Скелетов и упырей в нем было совсем немного, зато туча из десятков тысяч летучих мышей буквально закрыла собой небо.
— Ну все… - вздохнул Аврелий. За последние двадцать минут он убил троих некромантов и около сотни скелетов, но это не помешало нежити взять отступающих рыцарей Ордена в окружение.
– Честное слово — я до последнего хотел избежать драконовых мер, но вы меня заставили… - он отстегнул от доспеха левую перчатку, обнажая зеленый узор на руке.
– Шайрини, Дракон Конца, приди!
Татуировка рыцаря пришла в движение, будто бы сползая с запястья, а затем появился дракон — он возник из ничего придавив брюхом окруживших Аврелия скелетов, а воздух, вытесненный мгновенным появлением его туши, породил ударную волну, разметавшую едва ли не весь центральный полк нежити. Аврелий уже привык к подобному поведению и остался единственным на полторы мили вокруг, кто устоял на ногах.
Шайрини была гораздо крупнее своей сестры Зейкурии — почти полмили в длину и около ста футов в высоту — однако и устоять на задних лапах не могла, отчего больше всего напоминала огромную каменную ящерицу. Ее шкура, изначально темная-серая, поросла от безделья владелицы мхом, травами и даже небольшими кустарниками. Полностью оправдывая свою репутацию воплощения лени, драконица спала, когда ее призвали. Телепортация, конечно же, разбудила ее, но подниматься на лапы она не спешила. Тот факт, что не придавленные ею скелеты поднялись на ноги и попытались ее атаковать, ее не слишком волновал — органы и кровеносные сосуды зеленых драконов находились глубоко внутри тела, которое в остальном состояло из цельной породы. Шайрини же была прародительницей всех этих драконов и для того, чтобы хотя бы добраться до ее шкуры, пришлось бы сначала прорыть проход через полтора фута травы, земли и грязи. Те из участников сражения, кто находились далеко от ее морды, вовсе не поняли, что именно перед ними появилось, и решили, что противник создал на поле боя огромную каменную стену.