Тень смерти
Шрифт:
Сила двух Дерев Духа наполнила Мал Хакара, заставляя его тело искрится молниями.
— Ар’ак’ша, - позвал лич, - идем.
Призрачная девушка кивнула и исчезла внутри своего господина.
— Повелитель… - прорыдала Вакилла, бросаясь на шею мужу.
— Они идут, - подал голос Ир’шаз, которого происходящее, похоже, сильно раздражало. Так или иначе, он был прав — войска Ордена были уже в двух тысячах футов от передних рядов скелетов. Как и предсказывала Зения, строй эльфов расступился, освобождая путь уже разогнавшемуся клину рыцарей.
— Вакилла… - произнес Мал Хакар.
– Я дарю этот мир тебе.
Он отступил на шаг назад, оставляя посох со Сферой Бессметрия в
— Что там такое?
– крикнул Аврелий скачущему рядом с ним Гроссмейстеру. Командор обладал высокой чувствительностью к иллюзиям и страховал войско Ордена от повторения того фокуса, который эльфы устроили паладинам вчера. Сэр Эллеан присмотрелся и увидел за стрелами скелетов висящую в воздухе зеленую сферу диаметром футов в шесть.
— Знаешь на что это похоже?
– отозвался паладин, стараясь перекричать топот тысячи лошадей.
— На солнце, - незамедлительно ответил командор.
– И оно растет.
До строя скелетов оставалось футов шестьсот, когда Гроссмейстер отдал приказ:
— Стрелять по той штуковине!
Рыцари на правом и левом фланге повторили команду, и она пронеслась по всему строю. Клин паладинов взорвался залпами Лучей Света. Эффективной дистанцией поражения для этого заклинания считалось расстояние в сто футов, и большая часть заклинаний ушла в молоко, но несколько десятков лучей достигли цели… без малейшего эффекта.
— Это работает, - сообщила Зения, наблюдавшая за всем через Око Теней.
– Он остановил заклинания на подлете.
Мелипсихона кивнула и, повинуясь ее телепатическому приказу, фланги мертвой армии начали смыкаться вокруг все еще несущегося в атаку войска паладинов.
— Нужно остановится, - посоветовал Аврелий Гроссмейстеру.
– Эта штука гасит магию Света. Без мечей нам не прорваться.
— Разъезжаемся!
– скомандовал Эллеан. Клин рыцарей разделился надвое, разъехался в стороны и развернулся, возвращаясь к полку Золотых Щитов. К счастью, эльфийские лучники остались в тылу армии Союза и еще не участвовали в бою, так что неудачная атака обернулась для паладинов минимальными потерями.
— Золотые щиты пойдут по центру, а мы разделимся на две группы и ударим между вражескими полками. Необходимо отделить центральный полк от остальных и взять его в кольцо. Придется постараться, чтобы разбить их без магии, но если уничтожим штаб, битва будет выиграна, - сформулировал Гроссмейстер новый план. Курьеры немедленно помчались оповестить другие отряды о новой тактике.
— Лучше отступить, пока еще можно, - посоветовал Аврелий.
– У этого заклинания ограниченная область покрытия. Выманим фланговые полки и уничтожим их за ее пределами. Кроме того, так мы меньше пострадаем, если оно рухнет на землю.
— Не успеем, - отозвался Эллеан.
– Не успеем мы отъехать на безопасное расстояние.
— Почему? Судя по темпам его роста, не похоже, что в ближайший час его падение грозит какими-то глобальными последствиями.
— Зато выстрел Ока Селлы — грозит, - ответил Гроссмейстер.
– Как, ты думаешь, поведет себя верховный легат, когда ей сообщат о появлении над Линтаниром второго солнца? Прикажет стрелять на максимальной мощности и будет абсолютно права. Чтобы у нас появился шанс выжить, нужно уничтожить эту штуковину раньше, чем ее аура станет заметной из Сорадока. Где-то там, под ней, должен быть тот или те, кто ее создал. Прорвемся к штабу некромантов и убьем их — это наш единственный шанс.
***
Мал Хакар вознесся над полем боя — и не только в физическом смысле. С каждым футом высоты он все глубже проникал
В начале была Тьма. Путь Тьмы — путь Мира, и, подобно тьме, мир медленно развращает тех, кто стремится к нему. Отчасти это развращение вызвано теми злодействами, что люди совершают во имя мира, но в основном тем, что мир и тьма шепчут своим последователям о том, что тьма — естественное состояние вселенной, а мир — естественный порядок вещей, гарантированный всем людям от рождения. Мирное время преподносит людям бесчисленные дары, процветание и изобилие, отягощая их ложными благами в ущерб самосохранению. Развращенные этими ценностями и убаюканные иллюзией естественности происходящего, они просто неспособны противостоять прямому, жестокому и неодолимому натиску света, когда он наконец воссияет — а он в конце концов обязательно воссияет. Так пали Мал Раванал и Джевьян, и пал бы Мал Ксан, не измени Зазингел ход истории. Порок пути Мира — похоть — несовместимые с доблестью и самопожертвованием нега и развращение, которые делают бремя войны непосильной ношей для стражей мира.
Война подобна свету и, как луч света беспрепятственно рассекает тьму, она всегда побеждает мир. Последователи этого пути обычно верят в свою правоту и, весьма часто, они действительно правы. Но независимо от причин и побуждений, природа войны неизменна — это природа луча света. Свету необходим источник, который будет питать его топливом, чтобы он мог гореть и дальше. Топливо войны — людские жизни. Подобно свету, война вытаскивает из тьмы и являет миру все уродливые черты человеческой души. Не злодеи начинают войны, но война делает злодеями тех, кто ее ведет. Однако самая ужасное свойство светового луча, взятое от него войной, это его бесконечность. Порок пути Войны — жадность, нежелание останавливаться на полпути, стремление к окончательной победе, подпитываемое горечью потерь по обе стороны баррикад. Световой луч не может закончится — лишь погаснуть, когда не останется топлива. Война идет до тех пор, пока есть люди, чтобы погибать на ней, а если войну ведут бессмертные или организации с бесконечными ресурсами, она становится бесконечной.
Путь Жизни — путь Бесконечности. В отличие от тьмы и света, у нее нет последователей — ей и вовсе не нужны люди. Жизнь в бесконечной борьбе и жизнь в вечном мире — она питает оба этих пути и сама питается их плодами. Однако в этой вездесущности кроется ее единственная слабость — обжорство. Принимая в себя все и неизбежно становясь частью каждого вещества и процесса во вселенной, жизнь уже не может отделить себя от этого мира и вынуждена изменятся вместе с ним.
Путь Времени — путь Изменения. В отличие от безначальной тьмы, бесконечного света и вездесущей жизни, этот путь конечен и довольно короток — однако при этом ему удается влиять на все прочие пути, меняя их пусть и незначительно, но необратимо. Время меняет цвет солнца и длину дня, расстояние между звездами и теплоту пустоты. Однако при всем своем могуществе этот путь остается самым слабым и медленным. Порок этого пути — зависть. Стремление к более радикальным и быстрым изменениям заставляет искать более простого и неприхотливого пути — разрушения.