Тени города. Психологические интервенции в психиатрию
Шрифт:
Его процесс в целом включает в себя метакоммуникатор. Он способен говорить о своих состояниях, в противоположность наркотическому состоянию, когда биохимия организма настолько изменена, что метакоммуникатор отсутствует. Его процесс можно описать в виде конфликта между героином, деспотичным защитником мирной жизни и коллективными интересами по поводу «очистки» и работы. Процесс в целом имеет голографическую структуру, которую г-н К. привносит в свою героиновую среду. Всякий раз, когда он больше всего будет заинтересован в спокойствии, у него будут возникать конфликты с людьми, которые заинтересованы в поддержании окружающего мира в порядке. Теперь у него непременно будет конфликт с нами.
Г-н К.: Я отказался от недавней попытки отмены в клинике, поскольку
Джон кивает.
Арни (г-ну К.): Очевидно, Джон вас понимает, но вот чего не понимаю я, так это почему вы не пообещаете Джону, как он много раз просил вас в разговоре, позвонить ему, когда у вас возникают затруднения, вместо того чтобы принимать героин и отказаться от отмены.
Джон: Да, г-н К., пожалуйста, звоните мне, когда возникнет необходимость.
Арни (усугубляя конфликт): Ну вот, вы вновь пытаетесь схитрить, чтобы не отказываться от героина. Хочу, чтобы вы пообещали, что позвоните!
Просматривая эту запись, я замечаю, что в этот момент г-н К. еле заметно качает головой из стороны в сторону, что означает «нет», но произносит:
Г-н К.: Мне бы хотелось позвонить… обещаю… ладно?
Разговаривая с ним, я не заметил этого двойного сигнала, выражающего «нет». Поэтому (из-за того, что невербальный сигнал был, хоть и не зафиксированный моим сознанием) я подсознательно засомневался в его обещании.
Арни: Неужели вы правда обещаете позвонить?
Джон: Для вас же лучше будет, если вы придёте поговорить, г-н К.
Г-н К.: Да, понимаете, как только меня выписывают из клиники, героин оказывается повсюду. Он в трамвае, на улице, перед дверью моего дома. Когда я вам не звоню, его так легко достать и принимать.
Я снова повышаю голос и пытаюсь обострить конфликт.
Арни: Вот вы снова пытаетесь смошенничать. Сначала вы намерены отказаться, а потом находите предлог опять стать зависимым. Так что я не верю, что вы действительно хотите отказаться от наркотика.
Г-н К.: Вы должны понять, что, когда человек на героине, он не соображает. Понимаете?
Арни: Вы ленивы и пытаетесь хитрить!
Напряжённость этого диалога смущает Джона, и он меняет тему разговора.
Джон: Но что вы чувствуете, когда воздерживаетесь от употребления?
ПРОБЛЕМЫ ОТКАЗА ОТ ГЕРОИНА
Г-н К. пытается объяснить мне и Джону свою сложную ситуацию, но мы не понимаем, что воздержание весьма трудно, что он слишком устаёт, чтобы обращаться за помощью, что героин повсюду, что, когда сидишь на героине, мышление затруднено и что, в конце концов, он хочет покоя и не хочет «чиститься». Изучив записи, я начинаю думать, что г-н К. прав, говоря, что я его не понимаю. Он помог мне изменить метод работы с героиновыми наркоманами. Теперь я понимаю, что отказ от героина весьма труден, поскольку ещё до конца не определено, что же означает сидеть на героине. Невозможно работать с состоянием, пока не узнаешь, в чём оно заключается. Например, как было показано в предшествующих главах, невозможно успешно работать с шизофренией, если для её понимания использовать культурные определения. Так что попробуем точно разобраться, о каком состоянии говорит г-н К., и посмотрим, как можно было бы использовать его описания состояний приёма или отказа от героина, для того чтобы работать с ним.
Он жалуется, что устал, и не может попросить о помощи, когда в ней нуждается, поскольку героин легче достать, чем получить психотерапию. Продолжается разговор о процессе в прошлом, а не о том, который происходит прямо СЕЙЧАС. Прямо сейчас г-н К. измотан. Прямо сейчас он не звонит и не просит о помощи. Прямо сейчас, будучи с нами, он нуждается в деньгах, метадоне для облегчения боли и снотворном для засыпания. Для г-на К. героин — состояние, замедляющее мыслительный процесс и способствующее покою. В настоящий момент он не хочет думать, он хочет
КАК ОКРУЖЕНИЕ ПОДДЕРЖИВАЕТ НАРКОТИЧЕСКУЮ ЗАВИСИМОСТЬ
Нынешнее окружение г-на К. поддерживает героиновую зависимость и тенденцию к избеганию трудностей. Выше мы наблюдали, как социальный работник был встревожен нарастающим напряжением между мной и г-ном К., когда я пытался заставить его признать, что он не хочет отменить наркотик. Чтобы избежать напряжения и не допустить конфликта, Джон спросил его об ощущениях, чувствах. Будучи частью окружения, Джон создаёт «героиноподобный» процесс, спрашивая об ощущениях и пытаясь избежать конфликта. Таким путём терапевт делает героин наличествующим, присутствующим в настоящем моменте и оттягивает страдания при отмене. Говоря о героине так, словно он существовал лишь в прошлом или возможно будет существовать в будущем, можно избежать текущего состояния г-на К., состояния нежелания или неспособности думать и работать.
РАБОТА С ГЕРОИНОВЫМ СОСТОЯНИЕМ
Итак, я теперь работаю в такой манере — каждый раз, когда индивид отказывается думать, сталкиваться с конфликтом, каждый раз, когда он начинает лениться, я указываю ему на то, что он находится под действием героина. Я буду напоминать ему, каков он под действием героина прямо сейчас, независимо от того, употребил он наркотик или нет. Интоксикация — то состояние, которое возникает, как при наличии, так и в отсутствие реального наркотика. Введение наркотика делает состояние более явным для индивида, однако состояние наступает ещё до введения наркотика! Понимая это, каждый клиент будет реагировать по-разному, а мои действия зависят от того, какой процесс выступает на передний план. Наркоманы одного типа будут шокированы, узнав, что в данный момент ведут себя так, словно находятся под героином, и их немедленной реакцией будет переход в состояние отмены. Другие наркоманы начнут анализировать, почему они хотят отказаться от своих чувств и почему им не хочется оставаться здесь. Подобно тем людям, кто испытал экстремальные состояния без наркотиков, они жалуются на то, что мир их подавляет. Этим людям нужна помощь, для того чтобы научиться справляться с мучительными проблемами и избавляться от боли.
Наркоманы другого типа будут отказываться признавать, что находятся в героиновом состоянии. В этом случае я буду просить их вести себя так, будто они принимают героин — чувствовать, двигаться и выглядеть так, как это бывает с ними во время приёма. Тогда они поймут, что героин — состояние, не зависящее от приёма реального наркотика. С теми, кто отказывается сознательно достичь героинового состояния или, кто слишком опьянён и не может даже разговаривать, я сам могу вести себя как опьянённый наркотиком человек и попрошу их о помощи. Этот тип интервенции работает так же, как в психотических состояниях. Происходит переключение, смена процессов, и наркоман берет на себя роль психолога, пытающегося помочь мне с уборкой. Возможности подобного переключения зачастую делают из наркоманов, отказавшихся от своего пристрастия, прекрасных терапевтов наркологических клиник.
Существует ещё одна группа наркоманов, являющихся настоящими скрытыми шаманами и нуждающихся в помощи для раскрытия далеко идущих последствий своего человеческого потенциала. Такие люди зачастую оказываются парапсихологами, способными заглядывать в будущее, они стремятся обрести средства для вхождения, навыки обращения и исследования всех человеческих форм сознания. Им необходимо освоить все тонкости работы с изменёнными состояниями, обработки собственного внутреннего материала, а также методы и процедуры работы с телом и психологией.